В общем, я немного округлил. У Архипа забрал сто сорок мешков пшеницы и десять ржи (её сеяли немного). С остальных арендаторов получилось в сумме шестьдесят мешков. Плюс к этому всему овощи. Подводы сновали между Екатеринодаром и хутором каждый день. Охранники ворчали, но смиренно сопровождали каждый обоз. Каждый понимал, что это питание для них же самих.
В школе это всё бережно складировалось. Пусть у нас не было элеватора, но большой короб для пшеницы подготовили. Чтобы не слёживалась, её будут перемешивать деревянными лопатами. Хотя и в мешках часть оставим.
Сельхозработы меня захватили. Но радостную новость, что «оно рычит и воняет», ученики мне сообщили.
– Движок готов, – обрадовал меня Артём. – Теперь начнём собирать второй и параллельно всё остальное.
– Сгоняй к Вере, отвези немного зерна, – притормозил я друга. – Обратно возьми машинного масла и солярки. И только потом второй двигатель начинай делать. А я за это время в школу электричество протяну. Пока не пользуемся станками, можно комнаты освещать. Лампы энергосберегающие, много электричества не потребляют.
С проводкой особых проблем не возникло. Стены строители штробили сразу, оставляя канавки для проводов. Мне оставалось только закрепить и после дать команду замазать. За три дня с помощниками я оснастил спальни, столовую и классы. Мощности одного ветрового генератора на всё это, естественно, не хватит. Но включать попеременно то в одном, то в другом помещении вполне можно.
Также я строго-настрого наказал к лампам не прикасаться, пообещав, что выгоню любого из школы, кто нарушит мой запрет. Вещь хрупкая и дорогая, смотреть можно только издали. Но прикасаться к такому чуду мальчишки и сами опасались. Теперь вечером стоило где-то включить лампу, как туда набивались все ученики, сторожа, да ещё и строители в окна заглядывали.
С возвращением Артёма аттракцион закончился. Электричество снова переключили на мастерскую. Иногда работу производили за стенами, так как резать болгаркой стальные листы сподручнее снаружи.
– Знаешь, мне кажется, болгарку ещё не изобрели, – размышлял я, пока резали заготовки.
Швеллеры в это время не достать. Артём попробует заказать из полос полуфабрикаты в кузне, потом уже сварит раму и два лонжерона.
– Нам без разницы, – отмахнулся Артём. – Если наладим выпуск электромоторов, то можем дрели и прочий инструмент выпускать. Сейчас подавать заявку на патент смысла нет. Успеем в любом случае.
Конические шестерёнки заказывали на стороне. Их тоже отливали в чьей-то мастерской по рекомендации Мирона. Я только подготовил восковую форму. То, что могли сделать ученики или Болот, не выдерживало критики.
До конца декабря сделано было много. Начали даже вытачивать детали для коробки передач. Но в преддверии Рождества и Нового года, ожидаемо, все работы встали.
Вера Степановна привезла всех своих подопечных, заверив меня, что при чутком руководстве они уже всё сами сделают. С близнецами было понятно, они начнут синтезировать аспирин, фасовать его и отправлять в аптеки города и в Петербург Сергею.
Насчёт Мишки и Пашки я пока сомневался, что смогу найти им посильную работу. Проявлять плёнку на коротком участке они научились. Могли рассчитать пропорции химикатов. Но для обработки, к примеру, метров тридцати понадобится оборудование. Вера Степановна как-то решала этот вопрос в Новороссийске. Оно будет не раньше весны. Хотя реактивы уже доставили и сгрузили на склад. Так ничего и не придумав, я послал ребят к Чернову.
С фотографом мы изредка встречались. Я проверял, как идёт процесс изготовления аппаратуры. Он меня в свою очередь торопил с плёнкой. Без неё кинопроектор и киноаппарат бесполезны. Я пообещал, что всё будет. Я и сам спешу. Нам ещё снимать уникальные кадры. Одно дело, когда государю сообщают, что крестьяне недоедают и продают скот, а другое – увидеть, как вживую, реальных людей.
Кстати, как раз перед Рождеством в городе появились представители благотворительных организаций. Доверие у меня вызывала только та, что была организована Львом Николаевичем Толстым. Им я передал сорок мешков муки. Ещё и белой краской на мешках написал: «Голодающим от жителей Кубани». Представители Толстого были немного недовольны, что это не зерно, а мука. Пытались мне пояснить разницу. А я им в ответ вопрос: что случится с зерном, если и в следующем году будет засуха? Пусть едут и кормят народ.
Вере Степановне я напомнил ещё раз, что хотелось бы ускорить процесс с киноплёнкой.
– Только сам в поездку не думай срываться, – предупредил меня Артём, – иначе мы с мини-трактором не успеем до лета.
– Есть у меня кому отправиться, – заверил я. – Чернов с ребятами, Васька, плюс охранников дам.
– И лекарств, – напомнила Вера Степановна. – Там уже наверняка появились первые тифозные.
Рождество этого года получилось суетливым и немного грустным. Сергей приехать не смог, да и не ждали мы его. Дел у всех было много. Так что отдарились подарками и продолжили работать.
Глава 27
Какая самая характерная деталь у гусеничного трактора? Правильно, гусеницы. Привилегии на подобное изобретение были выданы давно и не только в России. На эту тему мы не переживали. Когда много изобретателей, то найти реального владельца патента сложно. К тому же всегда можно аргументировать тем, что наши звенья гусениц отличаются от заявленной в той привилегии.
Для ускорения изготовления деталей разнесли заказ на крепёжные элементы по пяти мастерским города. Мирон бегал лично договариваться по поводу таких странных заготовок.
Ещё когда работал портал, мы с Артёмом подробно вникали в эту тему. Для той конструкции, что мы сейчас собирали, штампованный трак не так важен, подойдёт и отлитый. Вес у тракторишки несерьёзный. В большей степени это демонстрационный вездеход, имеющий три пары колёс в обрамлении гусениц. В общем, рама с мотором, сиденьем, двумя рычагами и на гусеницах. Я понимал, насколько всё это ненадёжно и недолговечно по материалам, но для учеников сойдёт.
Человеку, летавшему на самолётах, наша поделка могла показаться смешным уродцем. Но не для людей этого времени. Я вам передать не могу, что творилось в школе, когда этот трактор первый раз поехал. Ей-богу, первого космонавта встречали с меньшим ликованием! Пацаны бежали впереди, заглядывая под гусеницы, хлопали друг друга по плечам, обнимались, что-то выкрикивали. Сторожа, охранники и даже Стрелка вторили этому веселью.
Артём, объехав вокруг школьной территории, остановился у ворот и попытался выбраться из трактора. Куда там! Его буквально подхватили и начали качать!
– Пу-у-устите! Вы чего?! – пытался усмирить народ Артём.
Я благоразумно прижался к забору и старался не отсвечивать, пока никто не вспомнил, что привилегия на изобретение оформлена на меня.
Наконец Артёма отпустили. Тут он уже сам взобрался на сиденье трактора.
