Первое, на что я обратил внимание, – это дата смерти герцогини Екатерины Михайловны – 30 апреля следующего года. Не выдержит сердце. Косвенной причиной станет осложнение после перенесённого гриппа, которым она заболеет в июле.
Вера Степановна обнаружила ещё одну важную информацию. Спорный вопрос, что причиной смерти Александра III станет нефрит. Почки, конечно, тоже сыграют свою роль, но на вскрытии патологоанатом укажет прежде всего на гипертрофию сердца. И если к этому добавить излишнюю тучность и увлечение алкоголем, то шанса спасти государя у нас не было. Ему на смену придёт всё тот же Николай II.
– «Мой сын не способен править Россией! Он слаб. И умом, и духом. Ещё вчера, когда умирал отец, он залез на крышу и кидался шишками в прохожих на улице… И это царь? Нет, это не царь! Мы все погибнем с таким императором. Послушайтесь меня: я же ведь мать Ники, и кому, как не матери, лучше всех знать своего сына? Вы хотите иметь на престоле тряпичную куклу?» – зачитывала Вера Степановна слова вдовой царицы Марии Фёдоровны, когда она отказалась давать клятву Николаю II.
– Вера Степановна, а как насчёт антибиотиков? – поинтересовался я, подразумевая, что почечную болезнь Александра III можно предотвратить.
– Пока никак, – отрицательно покачала она головой. – Пойми, у меня не та специальность. Мне недостаточно прочитать учебник. Уйдут годы поиска и экспериментов даже при условии, что мы знаем, что ищем. Зато у нас есть владения в Никополе, где Серёга начал что-то колупать. Пусть ещё не активно работают, но немного марганца уже можно получить.
– Марганец для врачей – вещь полезная, – согласился я. – Но, увы, не антибиотик. Хотя, думаю, Склифосовский оценит такой антисептик.
– Николай, благодаря раствору перманганата калия, то есть марганца, мы получим изоникотиновую кислоту. А гидразид изоникотиновой кислоты есть изониазид, – «просветила» нас с Артёмом Вера Степановна.
– Э… – протянули мы с другом хором.
– Такое впечатление, что вы ничего не читали из того, что я вам оставляла! – возмутилась женщина.
– Верочка, мы, конечно, читали, даже буквы знакомые находили, – попытался успокоить супругу Артём. – Только толку?
– Изониазид – противотуберкулезный препарат, – милостиво сообщила Вера Степановна.
– Вот это да! – не удержался я от возгласа.
– Кстати, на всякий случай предупреждаю, что препарат токсичен для собак.
– Вера Степановна, собаки сейчас вторичны, вы подумайте, как это всё легализовать.
– Не сразу и не быстро. Кроме близнецов, у меня кандидатов нет. Но им придётся реально заниматься, изучать, исследовать воздействие, отслеживать под микроскопом мокроту больных, отмечать то, как исчезнут палочки Коха. То есть от начала и до конца описывать и предоставлять промежуточные данные хотя бы тому же Склифосовскому.
– Как вернёмся из Петербурга, сразу озадачим мальчишек, – пообещал я. – Они сейчас на волне энтузиазма готовы исцелить весь мир, так что, думаю, сопротивляться не станут.
– А аптека, а всё остальное? – напомнил Артём. – Вера, ты же братьев в Крымскую увезёшь?
– Фармацевт у нас имеется. Запросил, зараза, десять процентов. Ещё госпожа Губкина в долю вошла. Пять процентов за то, что протолкнула наше заведение где-то в верхах. Открыть аптеку и в этом времени не так-то просто. Зато можно надеяться, Екатерина Михайловна будет за ней приглядывать, – довёл я информацию до тех, кто был не в курсе.
– Производить аспирин и стрептоцид мы можем тоже в Крымской, как делали это раньше. Всё остальное организуете сами при школе, – составила новый план работ Вера Степановна. – Старшему Румянцеву почти семнадцать лет. Привлекайте его к фармакологии.
В любом случае у нас по плану была поездка в столицу. Вот туда и стали собираться. Подготовили ещё два мультфильма о гигиене. Срочно снимали фильм по кожным заболеваниям типа стригущего лишая. В нём шли кадры из больницы, на которые накладывался текст с пояснениями, чередующимися с рассказом о методах лечения (берёзовые почки на спирту, серная мазь и так далее).
И снова вся съёмочная группа в полном составе отправлялась с нами. Я всю дорогу писал статьи для журнала. Вера Степановна мне помогала. Математического раздела, как и астрономии, в «Науке и жизни» уже не было. В основном химия, физика, биология, гигиена. Читателей меньше не стало. Журнал продолжал хорошо раскупаться. Не самая большая статья доходов, зато это просвещение пусть не самых широких, зато самых передовых масс населения.
Серёга встречал нас, как обычно, с большим караваном наёмных извозчиков. Багажа мы привезли много. Но остальное прибудет позже – керосин для бытовых нужд на завод и немного прошлогодних запасов продовольствия. Завод ещё не функционировал, но рабочий посёлок уже имелся. Как и магазин при нём. Там Устин Казимиров крутится, чтобы поставлять самое необходимое.
– Станкостроительный завод запускаем в начале осени, – устроил Сергей экскурсию по огромной территории будущего комплекса заводов. – Начнём работать на привозном металле. Своего ещё нет. Как нет и станков для того, чтобы делать станки, – скаламбурил он. – Все паровые машины заказаны, но прибудут не скоро.
Познакомил нас Сергей и с двумя инженерами, которых привлёк себе в помощь. Что-то сказать дельное по поводу инженеров я не мог. Понятно, что нам они нужны. Только как они будут работать с учётом требований Артёма? В любом случае на заводе нужны грамотные кадры.
Вечером пошушукались втроем, без посторонних. Вера Степановна сообщила о противотуберкулезном препарате, Серёга в свою очередь рассказал, как проходили смотрины у герцогини.
– Она вообще тётка нормальная, – заверил Сергей. – У неё в боковом крыле дворца есть даже бесплатная столовая для нуждающихся. Единственное, мне показалось, она больше покровительствует женским больницам и организациям.
– Значит, Вера Степановна будет ей в тему, – отметил я.
Со Склифосовским мы увиделись на следующий день. Николай Васильевич держался всё так же чинно, но порой сбивался на восторженные возгласы, когда дело доходило до того, сколько людей вылечили стрептоцидом. Серёга говорил, что лекарство приобрело широкую популярность.
– Пробовали лечить им туберкулезных, – продолжил Склифосовский, – но пока явных результатов не видим. Но по всему остальному, что у вас перечислено, полная и безоговорочная победа!
Потом Николай Васильевич сообщил, что наряду с ним исследованиями занимались ещё несколько профессоров. Перечень фамилий мне ни о чём не сказал. Не слышал я раньше ни о каком Афанасьеве или Романовском. Но эти достойные господа написали свои доклады, которые приложили к общим документам и предоставили герцогине. В общем, тут всё сделали без нас: Склифосовский подсуетился, фильмы Екатерина Михайловна сама посмотрела, а больные излечились стрептоцидом.
В день назначенной аудиенции тряслись все. Близнецам это было простительно, но почему я так нервничал, сам понять не мог. Ну, подумаешь, герцогиня! Серёга же без особых потерь пережил с ней встречу. Нервозность почти прошла, когда мы прождали в приёмной порядка двух часов. Какой-то проситель, вошедший раньше нас, надолго завладел вниманием сиятельной дамы.
