Отступив на шаг, Пенелопа смерила его взглядом. Посмотрела на его голубые кроссовки с разноцветными шнурками (голубым и оранжевым), на тощие ноги в поношенных джинсах, потрепанный черный свитер и соломенные волосы… Неужели он тоже?.. Но разве такое возможно?
– Ты что, тоже слышишь наперед?
– Я… что? – брови Питча поползли вверх от удивления. – Слушай, Пенелопа, понятия не имею, что вы там все слышите! И я бы сразу забыл про этот голос, если бы тут же не услышал другой, и он назвал твое имя. Именно поэтому я тебя и спрашиваю: что все это значит?
Питч растерянно переминался с ноги на ногу.
– Тот голос – я имею в виду, второй, – был уже не таким дружелюбным. Он был каким-то скользким и холодным… «Этот голубой шнурок – твоя новая игрушка, Говиндер?» – спросил он. А потом тишина. Я подождал еще, и уже почти поверил, что мне просто померещилось. И продолжил гонять мяч. Но сегодня утром увидел тебя и решил, что надо все-таки рассказать. Может, ты знаешь, что к чему…
Пенелопа не знала, что ответить. То, что рассказал Питч, казалось какой-то бессмыслицей. Она начала тихо пощелкивать языком. Колени задрожали, но она тут же взяла себя в руки. «Я, Пенелопа Говиндер, разберусь, что тут к чему!» – мысленно пообещала она себе.
– Спасибо, что рассказал, – сказала она Питчу. – Думаю, это важно. Как только я пойму, в чем дело, обязательно скажу тебе. А сейчас пойдем к остальным, у нас же все-таки перемена!
12
Бетонщик
Если делать уроки, думая о чем-то другом, можно просидеть за столом целую вечность. Пенелопа уже три часа корпела над сочинением и написала пока всего два предложения – не то чтобы много. Особенно если учитывать, что к теме сочинения эти две фразы не имели никакого отношения.
«Отнеси Куку в Черную Топь!»
– вывела она крупными буквами на линованном листе. А снизу, помельче:
«Этот голубой шнурок – твоя новая игрушка, Говиндер?»
Пенелопа решила записать услышанное в надежде, что это поможет ей разобраться. Мысли в ее голове сплетались в клубок. То, что Питч не обладает даром предслышанья, было очевидно. Волосы у него были хоть и соломенные, но не рыжие, и к тому же рядом с ним Пенелопа никогда не ощущала ничего необычного – а отец упоминал, что такие как, ты могут чувствовать друг друга. Но что же он тогда слышал? И главное, кого?!
– Да ну его! Я так никогда ничего не выясню!
Пенелопа вскочила из-за стола, быстро собралась и направилась в деревню.
Дом, где жил Питч, был самым большим и самым впечатляющим во всей округе. Выкрашенный в ярко-желтый цвет, украшенный лепниной, он был похож на небольшой дворец с башенками и эркерами. Чтобы подойти к дому, нужно было пройти сквозь кованые ворота, а затем пересечь огромный и очень ухоженный сад. Вдалеке на небольшом возвышении стоял сам дом. Остановившись перед большой дубовой дверью, Пенелопа позвонила. Сердце ее отчаянно колотилось. Но никто не открывал. Подождав, немного, она позвонила снова и на всякий случай еще постучала по двери молотком в виде головы льва.
Внезапно позади раздался какой-то хруст. Пенелопа испуганно обернулась. В саду под большим олеандром стоял странно одетый человек в серебристо-черной мантии и колпаке, из-под которого выбивались тонкие седые волосы. В руке у него была черная волшебная палочка, которой он почесывал локоть.
– Приветствую, юная леди! Давно звонишь? Мы все на террасе с другой стороны дома и, вероятно, ничего не слышим! – улыбнулся он.
– Э-э… – только и могла произнести Пенелопа.
– Может, присоединишься к нам? Ты, наверное, пришла к моему сыну?
– Ну, вообще-то я пришла к Питчу, – с трудом ответила Пенелопа.
– Тогда пойдем! Он, безусловно, будет рад оказаться в компании хоть кого-то из сверстников. Мы тут празднуем день рождения Эми!
Эми была младшей сестрой Питча и училась в начальной школе. Пенелопа пару раз видела ее, когда та с братом и матерью ходила по магазинам.
С их отцом она до этого не встречалась и знала о нем только то, что люди в деревне за глаза называли его «Бетонщиком» – ему принадлежала бетонная фабрика «Интермикс».
– Послушай, а может, ты хотела бы принять участие в моем шоу? Я тут собирался немного поколдовать для малышки… И не отказался бы от помощи ассистента. Или ассистентки. – Бетонщик с надеждой посмотрел на Пенелопу. – Тем более что Питч не собирается мне помогать…
– Ладно, – пробормотала Пенелопа, – только если это не займет много времени. Мне еще нужно кое о чем поговорить с вашим сыном.
– Не бойся, не пройдет и десяти минут, как ты снова окажешься на свободе! – усмехнулся Бетонщик и легким шагом направился в глубину сада.
Питч совершенно не ожидал увидеть Пенелопу, но действительно обрадовался.
– Ты не представляешь, как меня раздражает вся эта мелюзга! Поднимемся ко мне в комнату?
Когда Пенелопа сказала, что уже пообещала принять участие в шоу, Питч закатил глаза.
– Папа кого угодно запрячь сумеет!..
В дальнем углу сада, под грецким орехом, Бетонщик устроил небольшой помост. На заднем фоне с карниза свисали куски серо-черной ткани. Два поставленных вертикально сундука, накрытые красным бархатом, служили столом. Сцена была украшена мерцающим серебристым тюлем. Зрители сидели на перевернутых деревянных ящиках.
– Выглядит потрясающе! – воскликнула Пенелопа. Глаза отца семейства горели. Встав перед столом, он взмахнул палочкой, словно дирижируя невидимым оркестром.
– Я просто обожаю фокусы. Как здорово, что ты согласилась мне помочь! Ты готова, девочка? Тогда я позову зрителей!
– Что вы! – засмеялась Пенелопа. – Это задача ассистентки!
И помчалась прочь.
13 Зефирное чудо
Когда она вернулась, ведя за собой именинницу и гостей, Бетонщик стоял на сцене, подняв руки к небу, и не шевелился. Дети уставились на него во все глаза. И вдруг с его головы слетел колпак, и из него посыпались цветы – и сыпались до тех пор, пока колпак не опустел, а весь стол не был покрыт пестрым цветочным ковром. Волшебник надел колпак, но тот снова соскочил, осыпая подмостки цветами – на этот раз их было так много, что со стола они сыпались в траву. Эми и ее друзья визжали от восторга, а Пенелопа прыгала на месте. Отец Питча еще раз надел колпак, и тот уже больше не падал.
Он взмахнул рукавом, и оттуда вылетела колода карт. Задачей Пенелопы было раздать каждому из детей по одной карте, а Бетонщик принялся угадывать, кому какая досталась. Ни одного промаха! Затем Пенелопа поднялась на сцену и завязала ему глаза голубым шарфом.
