И вдруг – Бам! Бух! – она ощутила резкий толчок откуда-то снизу. Булыжная мостовая подтолкнула ее к полю. Пенелопа пролетела довольно далеко и чуть не упала, но всё же сумела удержаться на ногах.
– Спасибо за совет! А помягче нельзя?
К ней вновь вернулся голос. Впрочем, дорога отвечать не собиралась, ведь утром она обычно дремала, хотя сейчас Пенелопа не отказалась бы услышать знакомый голос. Но ей ничего не оставалось, кроме как пойти вперед, через поле, перешагивая торчащие пучки соломы.
30
Черная Топь
В отличие от окружающего пейзажа, лес, к которому подошла Пенелопа, производил приятное впечатление: в нем было светло, воздух пах смолой. Глубоко дыша, она старалась идти прямо, насколько это было возможно. Вскоре впереди показалась опушка. Стоя на пригорке, Пенелопа, затаив дыхание, посмотрела вниз. Она пришла! Внизу начиналась деревня Черная Топь.
Скорее скатившись, чем спустившись по склону, поросшему редким кустарником, Пенелопа побежала по дорожке, посыпанной гравием, и через несколько минут уже стояла среди домов. Как и в Поленцах, на улицах не было ни души – только маленький джек-рассел-терьер, заливисто лая, прыгал на забор. Пенелопа нащупала в рюкзаке тюбик клея. Хоть бы поскорее отыскать все ящики! Ноги у нее немного ныли – не потому что она много прошла, а потому что мало спала, а еще ей не нравилось, что она потеряла чувство легкости. Во дворике возле одного из кирпичных домов кудахтали куры. Из дома вышла полная женщина и с удивлением уставилась на Пенелопу.
– А ну не дрейфь! Соберись! Сэкономишь массу времени и сил, – пробормотала себе под нос Пенелопа и обратилась к женщине:
– Добрый день! Не подскажете, где ближайший почтовый ящик?
Дама так на нее посмотрела, будто не могла решить, стоит ли вообще разговаривать с незнакомыми девочками. Пенелопа улыбнулась ей как можно шире. Опущенные вниз уголки губ женщины дрогнули, и она произнесла:
– Ближайший ящик на почте. Вон там, впереди. Завернешь за угол – перейди дорогу, и справа увидишь площадь. Ту, где сберкасса и магазин. Почта в том же доме, где магазин. Но откроется она только через час.
И женщина вернулась в дом. Поблагодарив ее – вернее, захлопнувшуюся за ней дверь, – Пенелопа зашагала дальше.
У входа в магазин она обнаружила не только желтый почтовый ящик, но и доску объявлений. На ней под прозрачным стеклом висели местные объявления, часы работы ратуши и карта. Красная стрелка указывала на точку, под которой значилось: «Вы здесь». Еще несколько стрелок указывали, где находятся начальная школа, церковь, площадка для барбекю и так далее. Еще, если верить карте, на Городецкой улице был общественный туалет, в Новом переулке – памятник героям войны, а в Розовом переулке и на площади Топь – почтовые ящики. Пенелопа и подумать не могла, что ей так повезет! И отправилась на разведку.
«Розы тут, может, и растут, но этому переулку больше подходит название „Каменные стены“», – думала она, шагая вдоль вот уже пятой ограды высотой в человеческий рост. Видимо, местным жителям не нравилось, когда кто-то заглядывает к ним в сад. И это было очень кстати, поскольку Пенелопе вовсе не хотелось, чтобы кто-нибудь, выглянув из окна, увидел, как темно-русая девочка достает огромный тюбик с клеем, обмазывает им щель почтового ящика, захлопывает крышку и крепко прижимает. А потом еще для проверки дергает за нее, но крышка не поддается – и тогда девчонка, усмехнувшись, вприпрыжку убегает.
Что ж, в Розовом переулке герр Говиндер сегодня точно не опустит письмо в ящик. Не прошло и получаса, как та же участь постигла ящик на площади Топь и у дверей самой почты.
31
Ожидание
Пенелопа постояла посреди площади на одной ноге. Потом на другой. Потом на цыпочках. Ей было скучно. Когда же дурацкий магазин наконец откроется? Сколько ей еще торчать на площади в ожидании отца? Или хоть кого-нибудь? Вероятно, во всей Черной Топи вообще нет никого, кому нравится ходить по магазинам. Только высоченные ограды и мрачные толстые тетки с выводком цыплят во дворе.
– Ты что, на сцене выступать собралась?
Пенелопа вздрогнула, обернулась и увидела усатого мужчину, прислонявшего к стене велосипед. Она не услышала, как он подъехал.
– Да нет… Я… В общем, мне просто нечем заняться, – покраснев, ответила она.
– Ах вот как! Нечем заняться! Мне бы такую жизнь, – пробормотал мужчина, звякнув ключами. Отперев решетку, закрывавшую вход в магазин, он скрылся внутри. «Наконец-то, – подумала Пенелопа. – Почта заработала!» Как только появится первый клиент, нужно будет сосредоточиться.
Первой оказалась старуха с клюкой. Шаркая, она так медленно плелась через площадь, что у Пенелопы было предостаточно времени, чтобы ее изучить. Уж она точно не могла быть ее отцом. Во-первых, это была женщина, а во-вторых, лет ей было как минимум девяносто, а то и все сто. Исчезнув за дверью, она вскоре вышла, держа в руках газету и небольшой сверток. Следующей пришла молодая мама с двойняшками в большой коляске. Затем на площадь въехал красный спортивный автомобиль. Из него вышла коротко стриженная блондинка и, громко цокая высокими каблуками, направилась к ящику. Попытавшись отодвинуть заслонку, но ничего не добившись, она тоже скрылась внутри здания.
В животе у Пенелопы заурчало. Но едва она собралась достать второй бутерброд, как раздался громкий звук – это зазвонил телефон в сумочке у дамы, которая к тому моменту уже вышла обратно на площадь. Пенелопа обернулась и внимательно посмотрела на блондинку. Лет ей было примерно столько же, сколько и ее маме. Видно было, как блестят ее наманикюренные ногти, пока она роется в сумочке в поисках мобильника. Бросив беглый взгляд на девочку, дама быстро отправила кому-то сообщение, цокая каблуками, подошла к машине, села в нее и уехала.
«Какая же я глупая!» – пронеслось у Пенелопы в голове. А что, если отец не сам отправится на почту, а пошлет кого-нибудь вместо себя? Например, свою новую жену? Нет, это же надо быть такой недотепой!
И почему она раньше не догадалась, что ждать надо не снаружи, а внутри, чтобы видеть, что люди покупают или отправляют? И если мимо нее только что прошла новая фрау Говиндер, выходит, всё путешествие было напрасно…
Под ложечкой опять засосало. Пенни наконец достала бутерброд, откусила кусок, прожевала и щелкнула языком.
– С другой стороны, – пробормотала она, – с другой стороны, это никак не могла быть его новая жена. Я совершенно ничего не почувствовала при ее появлении. У меня не дергалась шея, не бежали по спине мурашки. А в письме, которое он когда-то отправил моей маме, Леопольд Говиндер писал, что встретил женщину, такую же, как он сам. Значит, можно успокоиться. Осталось только немного потерпеть…
