– Да даже если и есть? – пьяно и оттого бесстрашно рявкнул Витя. Юля видела, как он выпил еще одну банку коктейля, пока они ехали. – По ушам надаем.
– А если это убийца? – испуганно спросила Мотя, прижимаясь к Максу.
– Тогда мы его скрутим и сдадим копам, – без тени сомнения заявил Витя, уверенно шагая вперед. Правда, его слегка повело в сторону, но он тут же выровнялся.
– Не копам, а ментам, – поправил Макс, следуя за ним и увлекая за собой Мотю. – Копы у америкосов…
– Ой, да задрал ты уже! – огрызнулся Витя, оборачиваясь и снова едва не теряя равновесие. – У них полицейские, у нас полицейские… Чего это их полиция – копы, а наши менты? Чем наши хуже? Или лучше, если уж на то пошло?
Они продолжали пререкаться, шагая к дворцу, и Юле оставалось только пойти с ними. Не стоять же в темноте на улице одной?
Внутри здания снова возникла заминка. Где именно убили Иру или хотя бы обнаружили ее тело, никто не знал, поэтому ребята решили сначала найти помещение, в котором горел свет. Если это действительно полицейский фонарь, то туда им и нужно. Однако очень быстро Мотя заартачилась, узнав коридоры.
– Я туда не пойду! – заявила она, снова тормозя всех.
– И чего вдруг? – раздраженно поинтересовался Витя.
– Я там мертвячку видела! – Мотя выразительно посмотрела на него, как на идиота.
– Ой, перестань! – махнул рукой Макс. – Мы уже сюда приехали и сюда дошли. И сделаем, что собирались. Нам никто не помешает: ни менты, ни убийца, ни мертвячка.
– Ребят, может быть, действительно не стоит? – предприняла последнюю попытку Юля.
– Юль, хватит уже. Идем.
Они снова пошли вперед, не оставляя ей выбора. Юля лишь на секунду затормозила, поравнявшись с другим проходом, который остальные прошли мимо. На мгновение ей показалось, что в кромешной темноте она краем глаза уловила движение и услышала дыхание или даже шепот, но стоило присмотреться и прислушаться, как все оказалось тихо и безжизненно. Юля направила в темноту луч фонарика смартфона, но он осветил лишь обшарпанные стены, кусок проходной комнаты и следовавший за ней коридор. Пустой.
– Странно, здесь ничего нет, – донесся до нее голос из другого помещения, к которому они и направлялись.
Юля поторопилась догнать друзей. Те как раз осматривались, и источником света им служили только такие же фонарики, как у нее. Судя по обрывкам предупреждающей ленты, валяющейся на полу, они действительно нашли место преступления. Только Юля сразу поняла, что кто-то уже побывал здесь до них. Хотя бы потому, что полиция вряд ли свалила бы ленты в углу, как кучу мусора.
– Что же здесь тогда светилось? – тихо и испуганно пискнула Мотя.
Юле тоже очень хотелось знать ответ на этот вопрос. Она скользнула лучом фонаря по темному полу, ища то, что могло служить источником света, но ничего подходящего не увидела. Зато обнаружилось нечто другое.
– Вы только посмотрите на это, – едва слышно пробормотала она внезапно севшим голосом.
К свету ее фонарика присоединились еще три, и заключенная в круг пентаграмма, наполненная непонятными и потому пугающими символами, показалась полностью.
– Ни хрена себе, – выдохнул Макс. – Это еще что такое?
Ни у кого не нашлось для него ответа. Лишь Витя выдал лаконичный, емкий, но совершенно бессодержательный комментарий.
Юля подтянула пятно света ближе к себе и тут же испуганно сделала шаг назад: оказалось, что она наступила на линию круга, и ей это не понравилось. Взгляд зацепился за какие-то капли почти у самых ее ног. Она присела на корточки и потрогала их руками. Воск или что-то вроде того. Воск, оплывший со свечи. Еще податливый. Свет, который они видели, мог исходить от свечей! Но куда они делись?
Она коснулась кончиками пальцев и линий, сходившихся в том месте, где предположительно стояла свеча. Там луч звезды касался круга. Чем это нарисовано? Мел? Да, зеленый мел…
– Ты что-то нашла? – поинтересовался Макс.
– Здесь были свечи, – отозвалась Юля, выпрямляясь. – Не нравится мне все это. Пожалуйста, давайте уйдем!
– Да сейчас пойдем уже, но надо, наверное, что-то сказать.
Макс оторвал луч фонаря от пола и направил его на Юлю, ослепив ее.
– Ой, извини, – он быстро убрал свет. – Просто хотел сказать, что лучше начать тебе. Вы ведь были подругами.
Да, были, но именно поэтому Юля и в более спокойной обстановке не нашла бы слов, чтобы попрощаться с Ирой. А если бы нашла, то не смогла бы произнести: горло снова перехватило и к глазам подступили слезы.
А еще вдруг вспомнился прерванный будильником сон: Ира, выходящая из ее квартиры прямо в коридор старой усадьбы, и женщина, поджидающая ее там. Словно уже тогда Юля подсознательно предчувствовала беду.
– Может, это Ирка тут светилась? – неожиданно подала голос Мотя, бессмысленно рассматривающая в свете своего фонарика стены и потолок, словно на них могла прятаться подсказка. – То есть, не она сама, а ее душа? Говорят, призраки иногда излучают сияние. Или это была та, другая? Настя…
– О, сколько можно нести чушь? – неожиданно резко, громко и зло выкрикнул Витя. – Интересно, если ты очень сильно напряжешься, ты сможешь выдать хоть одну осмысленную фразу?!
Он уже смотрел на груду предостерегающих лент, сваленных в бессмысленную кучу. Пятно света его фонарика заметно дрожало, как и рука. Витю всего трясло.
– Эй, полегче, – одернул его Макс, моментально теряя интерес к Юле и непонятному ритуалу прощания. – Это моя девушка!
– А кто тебе виноват, что ты выбрал абсолютно тупую бабу, которая постоянно говорит глупости, потому что ни одна умная мысль не в состоянии задержаться в ее пустой голове?! – еще громче и еще злее выплюнул Витя. И снова стало слышно, что язык с трудом ворочается у него во рту.
Юля непроизвольно сжалась, горло сдавило сильнее, и взгляд затуманился. То ли от громкого крика, то ли от боли, прозвучавшей в голосе Вити.
– А ну заткнись, – прошипел Макс.
– Это не глупости! – скандально выкрикнула Мотя, чувствуя его поддержку. – Она существует, я сама видела! И все говорят, что это она убила Ирку. Это все Настя! Потому что Ирка потревожила ее покой!
Юле захотелось зажать уши ладонями, как в детстве, но она удержалась, заинтересовавшись словами Моти: «Все говорят». Кто – все? Она такого не слышала еще. Впрочем, для Моти достаточно услышать что-то от одного человека, даже если этот человек она сама, чтобы утверждать, что так говорят все.
И все же образ из сна – женщина в длинной светлой рубахе, приближающаяся к Ирке, – снова встал перед глазами.
– Да неужели? – взорвался Витя. И крикнул в темный потолок: – Так где же она теперь? Мы же тут, тревожим ее покой! Где же эта мертвая стерва, а? Эй, Настька! Выходи, сучка, я тебя порву за Ирку!
