– То есть высший разум послал вам видение, чтобы убедить юную девушку пойти в эскорт? Я правильно понял? – голос Петра Григорьевича прозвучал бесстрастно, но сама формулировка вопроса выдавала его отношение к такой версии.
– Никому из нас не дано понять общего замысла высших сил, – смиренно произнесла Татьяна, сцепив руки на коленях в замок. – Таков был предначертанный ей путь. Но я ни к каким службам эскорта отношения не имею. И даже не знала до сего момента, какое именно предложение ей поступило. Хотя теперь мне многое становится понятнее…
– Например? – тут же ухватился за замечание Соболев.
Татьяна вздохнула, разглядывая свои руки, как будто не хотела рассказывать, но в конце концов заговорила:
– Ира обращалась ко мне еще несколько раз. Сначала попросила погадать на суженного. На мужчину. Ей выпал пиковый король. Это означает темноволосого – или просто темного по ауре – мужчину заметно старше той, которой гадают. К королю тому шло несколько лестных характеристик, в том числе значилось, что он богат, но я не видела любви. Карты просто показывали, что его дорога переплетается с дорогой Иры… до самого конца.
Она осеклась и нахмурилась. Соболеву тоже резануло ухо это «до самого конца». Татьяна сильнее сжала пальцы, так что ногти слегка впились в кожу рук.
– Я не увидела смерти, иначе предупредила бы ее. Почему-то карты это скрыли от меня. Быть может, смерть ее не связана с тем королем напрямую, мы ведь гадали именно на суженного, а не на будущее в целом. А боялась Ира совсем не короля.
– А она кого-то боялась? – удивился Петр Григорьевич. До сих пор подобное утверждение нигде не всплывало.
– Да, каждый раз, приходя ко мне за консультацией, она бормотала: «Только бы Витька не узнал», но никогда не уточняла, что именно он не должен узнать и не просила погадать на этот факт. Полагаю, Витька – это ее парень, а теперь понимаю, чего она боялась. Что он узнает про службу эскорта.
– А она часто приходила к вам за консультацией? На тему чего? – не понял Соболев. – Паспортные данные короля хотела выяснить?
Татьяна печально усмехнулась.
– Образно говоря, да. Она приносила мне разные рекламные буклеты или приглашения на мероприятия, просила «посмотреть», не там ли она встретит короля. Обычно я ничего не видела, а вот в последний раз почувствовала, что король ее близок. Они не обязательно познакомились на том мероприятии, но точно встретились рядом с ним или в тот день.
– Постойте! – вдохновился Соболев. – Хотите сказать, что знаете, на каком мероприятии была Ирина в ночь своей гибели?
– Да, это… – она снова нахмурилась, вспоминая, – это была какая-то закрытая презентация… Кажется, что-то высокотехнологичное. Что-то связанное с робототехникой, но я не помню точно. Это было где-то в Москве.
– Ладно, это уже немало. Спасибо, – поблагодарил Соболев.
Что ж, чутье его не обмануло: ведьма действительно оказалась пусть тонкой, но ниточкой. Хотя, конечно, во весь этот бред с предсказаниями, видениями и гаданием на короля он не верил, но в жизни разные бывают совпадения. Возможно, подобные люди как-то так и работают: раздают всем случайные и максимально обобщенные предсказания, а когда что-то похожее действительно происходит в жизни человека, он превращается для «ясновидящего» в дойную корову, снова и снова приходя за новыми «предсказаниями» уже за деньги.
Больше Татьяна ничего полезного сообщить не могла, да и кофе – весьма вкусный, с явным ореховым оттенком – закончился, поэтому полицейские засобирались уходить. Уже на пути к двери Соболев как бы между делом поинтересовался:
– Вы ведь знаете, что тело Рязановой нашли в старой усадьбе? Что думаете о связанной с ней легенде?
Татьяна скрестила тонкие руки на груди и пожала плечами.
– Сама я призрака там никогда не видела, но место определенно «заряженное».
– Заряженное?
– Да. Место силы. Темной, пульсирующей, ждущей возможности освободиться. Я порой хожу туда для подпитки.
Она посмотрела на него с насмешкой, поэтому Соболев так и не понял, серьезно она говорит, пытаясь произвести должно впечатление, или откровенно издевается. Но самое нужное он для себя выяснил: легенду она знает.
Мужика в костюме в коридоре не оказалось, и черный БМВ за это время успел уехать. Соболев не стал торопиться, остановился и закурил у урны, стоящей рядом с входом в здание: Петр Григорьевич не разрешал ему курить в машине.
– Ну что? – поинтересовался тот, с недовольством косясь на его сигарету. Сам он бросил курить лет пять назад, когда сердце начало пошаливать. – Ищем пикового короля или для начала прессанем мальчишку? Я так понимаю, это тот самый Виктор Смирнов, про которого говорила подруга убитой? Он был с ними тогда в усадьбе, когда им рассказали легенду. Он мог узнать про подработку своей девушки. И ему было бы нетрудно заманить ее в усадьбу, сделав вид, что он по-прежнему не в курсе. Как думаешь?
– Думаю, что двадцатилетние пацаны не обставляют так театрально убийство из ревности, – протянул Соболев, глядя на то место, где недавно стоял БМВ. – Но нельзя исключать вероятность того, что он какой-нибудь психопат. Поэтому проверить его надо. Но и короля обязательно поищем. Что-то мне подсказывает, что теперь найти его будет легко.
* * *
Сидя в машине и ожидая возвращения Игоря, Влад по привычке царапал остро заточенным грифельным кончиком чистый лист блокнота, лежащего на бедре. А мысли его снова и снова возвращались к воскресным событиям в усадьбе.
Врачи предупреждали, что такое возможно, и велели не обольщаться. Сказали, что иногда мозг может играть с человеком злую шутку, заставляя верить в то, что он снова начинает видеть. Едва заметное движение, смутные тени, иногда могут даже появляться проблески света. Это ровно то же самое, что визуальные галлюцинации у зрячего.
За три года с Владом ни разу не случалось ничего подобного. Ни в период тяжелой депрессии, ни потом, когда он сидел на препаратах. Даже озарения, заставлявшие его руку наносить на бумагу многочисленные штрихи, складывающиеся в картинки, никогда не рождали картинок в голове. Именно поэтому ему всегда требовалась помощь другого человека, чтобы узнать: что же он изобразил на этот раз.
Но там, в усадьбе, он определенно что-то увидел. Это не могло быть игрой воображения, ведь он ничего такого не воображал. Тогда что это было? И куда делось? Ответа Влад не знал, но постоянно стремился воскресить в памяти тот проблеск, что поймал его давно уже бесполезный взгляд.
Игорь вернулся достаточно быстро. Хлопок его двери заставил Влада вернуться в здесь и сейчас и осознать, что рука уже не просто скребет кончиком карандаша в одном месте, а снова кладет беспорядочные штрихи один за другим.
– Нашел что-нибудь интересное?
– Только ясновидящую, – коротко выдохнул Игорь.
И, конечно, замолчал. Иногда Влада раздражало, что из него все клещами приходится вытаскивать.
