Влад чуть повернул голову к ней, но от двери не отошел.
– Ты можешь нормально объяснить, что произошло? – немного недовольно потребовал он.
Юля принялась сбивчиво пересказывать случившееся, одновременно торопясь, чтобы убедить его, и стараясь говорить тихо, чтобы брат случайно не услышал.
– Вы едва успели открыть, потому что она уже вылезала из квартиры…
– А сейчас она там? Посмотри, у меня на двери должен быть глазок.
Глазок действительно был, и Юля с трудом, но заставила себя посмотреть в него. В коридоре никого не оказалось, только дверь ее квартиры стояла нараспашку.
– Никого не видно, – признала она. – Но это не значит, что там никого нет. Что, если она… оно где-то затаилось?
– А может быть, тебе просто приснился дурной сон? – предположил Влад.
Юля закрыла лицо руками и бессильно застонала. Теперь и он туда же! А ведь после ролика должен бы верить в призрак больше… Впрочем, он-то его не видел.
Плеча снова коснулась теплая ладонь, привлекая ее внимание.
– Давай пойдем и проверим, ладно? Как я понял, дверь вы оставили открытой, но ведь это не очень хорошо, правда?
– А если оно там? Что мы будем делать? У вас есть какой-то план? – в отчаянии поинтересовалась Юля.
Влад пожал плечами.
– Сориентируемся по ситуации. Как минимум, мы всегда можем убежать. Идем.
* * *
Он открыл дверь и вышел в коридор первым, запоздало сообразив, что так и не обулся: плитка обожгла ноги холодом. Влад решил не возвращаться, чтобы лишний раз не дергать Юлю: второй раз может не получиться убедить ее выбраться из квартиры. Он просто не стал задерживаться в коридоре.
В прихожей Юля сразу щелкнула выключателем, зажигая свет. Она не отставала от него ни на шаг, цепляясь то за руку, то за футболку. Скорее всего, даже не осознавала этого.
– А где ваша мама? – поинтересовался Влад, чтобы немного отвлечь ее. Пока никакой опасности он не замечал: в квартире было абсолютно тихо.
– Она… – Юля замялась. – В общем, она сегодня у друга ночует.
– У друга?
– У мужчины.
– А, ясно. Ты не могла бы меня направлять? Я ведь не ориентируюсь у тебя дома.
Юля кивнула и подтолкнула его для начала в сторону ближней комнаты, объяснив, что там спит Семка. Едва они вошли, сразу щелкнул еще один выключатель.
– Похоже, здесь никого, – заметила она тихо. И еще тише пробормотала: – Господи, как глупо…
Да, ситуация складывалась нелепая: она привела домой слепого соседа, чтобы тот поискал монстра у нее под кроватью. То есть над кроватью.
Влад сделал еще один шаг, и как оказалось – зря. В ногу впилось что-то маленькое, острое и твердое. Он вскрикнул, едва не выругался, но вовремя стиснул зубы и удержался, схватившись рукой за босую ступню.
– Что случилось?
– Я наступил на что-то, – сквозь зубы процедил Влад, растирая больное место.
– Ой, простите, это Семка потерял детальку от «Лего»! Идемте отсюда, тут все равно никого не было.
И она потянула его ко второй комнате, дверь в которую, вопреки ее рассказу, оказалась приоткрыта. Это напугало Юлю еще сильнее, поэтому она снова вцепилась в его предплечье, надеясь удержать. Но он все равно толкнул дверь и вошел. И она вошла следом, все еще крепко держась за него.
– Никого, – шепнула несколько секунд спустя не то облегченно, не то разочарованно.
Влад покрутился вокруг своей оси, прислушиваясь и принюхиваясь. А потом застыл в одном положении. Это произошло снова: в темноте, в которую теперь всегда смотрели его глаза, что-то шевельнулось. На мгновение даже показалось, что он увидел силуэт. Тот повернулся и пропал, а Влад позволил себе выдохнуть.
– Что сейчас передо мной? – зачем-то поинтересовался он.
– Окно, – немного удивленно ответила Юля. – Почему-то открытое.
Она отпустила его руку, потом он услышал шорох закрываемой оконной створки. Мог ли он видеть движение подхваченной ветром занавески? Нет, с чего бы?
– Похоже, в квартире никого, – резюмировал Влад.
– Да, – угрюмо признала Юля. – Но я видела ее, Влад! Клянусь вам, она была прямо здесь, парила надо мной под потолком. Ну я же не сумасшедшая!
В ее голосе ему послышали нотки возвращающейся истерики. А еще она заметно шмыгнула носом. Он сделал несколько осторожных шагов, ориентируясь на ее голос, и снова нашел ладонью плечо, покрытое мурашками. Юля дрожала. Что бы она ни увидела, ее это напугало до чертиков.
– Вы мне, конечно, не верите, – обвиняющим тоном заявила она. – Но я знаю, что видела. Она была здесь, она приходила за мной. Как тогда. Я просто не могу здесь остаться.
– И не нужно, – мягко заверил Влад. – Просто погаси везде свет, возьми какой-нибудь плед, подушку и ключи. Поспите с братом у меня на диване. Идет?
Она снова шмыгнула носом, поворачиваясь к нему. Влад попытался представить, какое у нее сейчас выражение лица, но ничего не вышло: он был не в силах представить себе даже само ее лицо. Зато благодарность с налетом удивления в ее голосе была слышна хорошо:
– Спасибо.
10 сентября 2016 года, 09:15
Влад проснулся от того, что кто-то сопел у него над ухом. Очень громко и весьма сосредоточенно. И слишком близко, чтобы это могла быть Юля: ей пришлось бы встать для этого на колени. Да и вряд ли Юля пришла бы в его спальню с утра, чтобы посопеть.
– Семка?
Голос со сна прозвучал хрипло и немного грубо, но парня, судя по всему, это не смутило.
– Доброе утро, – поздоровался он. Вежливый. – Ты уже проснулся?
– Твоими молитвами, – хмыкнул Влад, слегка потягиваясь и разминая затекшие мышцы. – Который час?
– Уже девять, – сообщил Семка. – А у тебя есть шоколадные шарики? Юля обещала, что они будут на завтрак.
Вот они и добрались до сути: ребенок проголодался. Влад сел на кровати, растирая руками лицо и мысленно перебирая в голове содержимое холодильника и кухонных шкафов. Впрочем, шоколадным шарикам там было взяться неоткуда: он такое не ел.
– Шариков нет, – признал он, – но есть кое-что получше.
– Да? – в голосе Семки слышалось явное сомнение в том, что что-то может оказаться лучше, чем пресловутые шарики.
– Как насчет тостов с шоколадно-ореховой пастой?
Мальчик снова посопел и в конце концов изрек:
– Я бы попробовал.
– Отлично, тогда беги на кухню и ставь чайник. Умеешь ставить чайник?
– Мне же восемь! – оскорбленно отозвался Семка и потопал на кухню.
– Интересно, это много или мало? – пробормотал Влад, имевший весьма слабое представление о том, что ребенок должен или хотя бы может уметь в этом возрасте: у него не было ни детей, ни племянников.
