— А вы не можете усыновить ребенка? Или найти суррогатную мать?
— Мне тридцать шесть лет. А я хочу передать бизнес, будучи здоровым и в твердом уме. К тому же я считаю, что у ребенка должны быть и мать, и отец.
— Но что, если я не смогу забеременеть? — спросила Милли.
— До свадьбы вы пройдете полное медицинское обследование.
Милли послушно пожала плечами.
— Вы планируете одного ребенка или?..
Впервые за время их разговора Алекс улыбнулся. Но даже в полумраке Милли видела, что это была невеселая улыбка.
— Нет, одного достаточно. После родов я оставлю вас в покое.
Но Алекс знал, что, забеременев, она и сама не приблизится к нему. С таким-то лицом.
— Все это слишком неожиданно, — сказала Милли после затянувшейся паузы. — У меня путаются мысли.
— Но вы хотя бы в раздумьях.
Милли покачала головой и виновато выдохнула:
— И я сама не знаю почему.
— Может, из-за пяти миллионов?
Алекс задал этот вопрос легко, словно в шутку. Ему почему-то очень хотелось, чтобы Милли улыбнулась. Вместо этого она посмотрела на него взглядом полным изумления. И в его душе зажегся странный огонек. Когда он последний раз смотрел на кого-то вот так? Пусть даже в полумраке.
И вдруг Милли встала с кресла и пошагала к двери.
— Нет, это какое-то безумие, — повторяла она скорее самой себе, чем Алексу. — Я не могу на такое пойти. Простите, — сказала она уже громче. — Я не могу. — Дойдя до двери, Милли решительно развернулась и посмотрела в темноту, где продолжал стоять ее сумасшедший босс. — Простите, господин Сантос, но я вынуждена вам отказать. Надеюсь, вы меня за это не уволите.
С этими словами Милли открыла дверь и удалилась в коридор.
А ведь он даже не включил свет.
Глава 2
Заснуть казалось невыполнимой задачей. Милли лежала, укутавшись в одеяло, и смотрела в окно. Серебристый свет луны начертил полоску на полу ее комнаты, в окне горели далекие огоньки фонарных столбов.
То, что еще днем Александро Сантос предлагал ей замужество, казалось какой-то вымышленной историей. Разум Милли отказывался в это верить, а мысли разбегались в разных направлениях. Но главный вопрос оставался один.
Что будет дальше?
Терять эту работу Милли не хотела. Здесь ей нравилось все: огромный дом, цветущий сад, бескрайний бассейн, Янис и его жена Марина, по-дружески болтающие с ней от случая к случаю, деревушка Халки в километре от берега.
Милли нравилось ходить в Халки пешком. Заходить в эти маленькие магазинчики, перекинув через плечо сумку. Она получала истинное удовольствие, выбирая сыр и помидоры, сливы и сочные оливки. Ей нравились маленькие кафе с пошатывающимися столиками, за которыми она любила посидеть после долгого похода за продуктами. Нет, она не хотела отсюда уезжать.
Так о чем она думала, отказывая Алексу Сантосу?
Простонав на долгом выдохе, Милли поднялась с кровати. Уснуть она не сможет, это уже ясно. Милли накинула тонкий халат и на цыпочках спустилась в гостиную. Спальня Алекса — в противоположном крыле. Но туда она заходит, только чтобы убраться. И уж точно не побеспокоит его сейчас.
Лунный свет падал на тихую воду бассейна, делая картину похожей на пейзаж из фантастического фильма.
Пять миллионов евро. Милли не переставала думать о том, на что она могла бы потратить эти деньги. Оплатить обучение Анны. Купить дом, а оставшуюся сумму положить под проценты. Деньги не приносят счастья, но с ними однозначно легче. После долгих лет, прожитых с неуверенностью в завтрашнем дне, предложение босса искушало.
Так что такого, если она выйдет замуж за почти незнакомого мужчину? В ее жизни любовь — это в лучшем случае шутка. В худшем — ложь. Милли помнила, как быстро любовь родителей друг к другу превратилась в ненависть. Нет, на такой риск она не пойдет.
Но Алекс хотя бы не обнадеживал ее насчет чувств. После бессовестной лжи Филиппа это заслуживало уважения.
И кто вообще сказал, что брак по расчету — это плохо? Тем более, когда Алекс заговорил про наследника, Милли ощутила почти приятную дрожь. Ее собственный ребенок. Ее собственная семья. Ведь Милли сможет быть лучшей мамой, чем ее мать.
От внезапного шороха сзади Милли вытянулась в струну. Главное — не шевелиться, и во тьме ночи ее не заметят.
Боковым зрением Милли видела идущего к бассейну Алекса. В лунном свете он выглядел как ожившая скульптура атлета. Единственный предмет одежды на нем — темные плавки.
Милли подняла глаза с мускулистой груди Алекса на его лицо, и…
Он словно почувствовал ее взгляд и отвернул голову.
— Не спится?
Его голос был хриплым, но каким-то особенно чувственным и обволакивающим, как темнота вокруг. Пальцы Милли сжались в кулаки.
— Как вы поняли, что я здесь?
— Во-первых, вы оставили открытыми двери. — Алекс медленно пошагал от бассейна к Милли. Она слышала, как при ходьбе шуршат его плавки. — Во-вторых, у меня хорошее зрение. Так почему вы не спите, Милли? — Ее имя он произнес медленнее, чем остальные слова. Как будто смакуя его. — Вы обдумывали мое предложение?
Алекс остановился в нескольких метрах от нее. При этом его лицо было так же повернуто в сторону.
— Да, — призналась Милли. — Глупо скрывать, ведь это первое предложение о свадьбе в моей жизни.
— Простите за отсутствие романтики. Впрочем, я уверен, что оно первое, но не последнее. Если вы, конечно, не передумали.
— Я не передумала.
— Но все же вы размышляли над ним.
Алекс говорил с такой уверенностью. Еще бы.
Красивый, властный, богатый мужчина. Она на его фоне — пустое место. Он явно был уверен, что она, услышав такое предложение, бросится ему на шею.
— Это огромные деньги, — сказала Милли на медленном выдохе. — И они очень помогли бы мне… и человеку, который мне дорог.
Алекс сделал еще два шага вперед, продолжая смотреть в сторону.
— Могу ли я спросить, кто этот человек?
— Моя сестра. Сводная, если быть честной. Но мы ближе, чем родные. — При воспоминаниях об Анне в горле Милли пересохло. — Ради нее я готова на все.
— Кроме того, чтобы стать моей женой?
— Об этом я и размышляла.
— Это не будет для вас мучением, — сказал Алекс после недолгой паузы. — Я не буду беспокоить вас чаще, чем нужно.
«Беспокоить»? Так он называет общение между мужем и женой?
— Большинство людей избегают беспокойства в браке, — заметила Милли.
— Большинство, но не вы. — Алекс повернулся так, что теперь смотрел ей прямо в глаза. Но темнота при этом все еще закрывала большую часть его лица. — Или я ошибаюсь?
