— Мини‑гольф. Да, я слышала, что он немного отличается.
— Но позволь уточнить, что, как только мяч оказывался рядом с лункой, я становился первоклассным игроком. Мне просто нужна фора в пять подач, чтобы я там оказался.
— Вау. Проигрался?
— Я не дурак, чтобы ставить деньги при такой игре. Правда, я предложил Квентину сделку — поставил тысячу долларов, что следующий шар он отправит в песок.
— И?..
Себастьян порылся в кармане и вытащил оттуда свернутую пачку долларов.
— Думаю, я его сглазил. Мяч покатился прямо туда, и достать его у Квентина уже не получилось. Запугал парня и нисколько не жалею. Если он твой шантажист, то эта тысяча могла быть из тех денег, что ты заплатила вчера. В таком случае я рад, что смог раздобыть их обратно. — Он протянул наличные Харпер.
— Что ты хочешь, чтобы я с ними делала?
— Что угодно. Это не мои деньги, так что хоть сигары ими прикуривай. Заплати их шантажисту. Выплати часть долга. Сделай дорогой маникюр. Отложи на черный день. Не важно. Просто потрать их с осознанием того, что они принадлежали Квентину. Так должно быть приятнее.
Харпер убрала деньги в маленький кармашек на чехле мобильного и кивнула.
— О да. Что еще интересного было?
— Много мужских разговоров, в основном пустопорожняя болтовня. С появлением алкоголя атмосфера вокруг разговоров о янки накалилась. Жених побагровел, когда кто‑то похвалил команду «Метс», но мне хватило мозгов не вмешиваться в это. Я не слишком много знаю, чтобы участвовать в беседах о спорте.
— Серьезно? Ты не играл в школе?
— Нет. Мне было неинтересно. — Хотя могло бы заинтересовать, будь у него время. Может быть, плавание. Но плата за участие в спортивных мероприятиях в школе была слишком высока, а все его свободное время уходило на работу, чтобы поддержать семью. У него не было обычной беззаботной юности, но Харпер об этом не знала. — Зато я узнал кое‑что интересное о Квентине.
Харпер посмотрела на него.
— Я тоже. Но ты первый.
— Хорошо. Пока мы говорили, кто‑то упомянул, что Квентин попал в переплет. Похоже, он попытался провернуть сделку с недвижимостью и нанял низкопробных подрядчиков. Люди, которые купили то место, подали на него в суд и выиграли дело. Суд обязал его выплатить им компенсацию. Угадай, сколько?
— Сто тысяч долларов?
— Бинго.
— Интересно. Хорошая причина искать у меня именно эту сумму. Особенно после того, что я узнала о нем на чаепитии.
— И что же это?
— Отец перестал поддерживать его финансово. Мы не уверены, потому ли это, что он разочаровал его выбором невесты, или из‑за проблем с законом, но он больше не получает денег от отца. И могу сказать, речь идет о больших деньгах. Думаю, он сейчас очень нуждается, даже потеря этой тысячи долларов для него существенна.
Себастьян только пожал плечами.
— Тогда нужно было отказаться от пари. Он слишком высокомерен, чтобы допустить мысль о проигрыше.
— Ты сразу разгадал его. А я только сейчас поняла, как мне повезло, что мы расстались.
— О да. Но можешь не переживать, о тебе отзывались очень лестно. Говорят, ты ценный улов.
Харпер раскраснелась и заправила за ухо темную прядь. Она сегодня была очень красива в своем бледно‑розовом платье и такого же цвета мягком свитере. А слегка растрепанные локоны выглядели так, словно она только что встала. Его пальцы еще помнили шелковистость ее волос, и хотелось снова дотронуться до них.
— Они знают? Что они говорили?
— Все меня поздравляли, говорили, что ты удивительная женщина и что я сваляю дурака, если упущу тебя.
Себастьян успел понять это и раньше, но Харпер удивилась его словам.
— Серьезно?
— Да.
— Даже Квентин?
— Даже он. Правда это или нет, но он сказал, что порой жалел о вашем разрыве.
— Не могу поверить.
— Почему? Ты умна, красива, забавна, мила…
— Хватит подмазываться.
— Правда, многовато врешь. — Себастьян улыбнулся. — Этого они, конечно, не знают. Они упомянули, что у тебя избирательный вкус и, может быть, дороговато тебя содержать, но что ты того стоишь.
Харпер рассмеялась.
— Вот это уже больше похоже на правду. Смешно. Кто знал, что гольф с парнями может быть таким полезным.
Для него уж точно. Он и так боялся конца путешествия и распада их пары, но теперь задумался. Может быть, стоит дать шанс их отношениям развиться во что‑то большее, чем просто физическое влечение? Может быть, со временем что‑то получится? Если он позволит. Если сможет немного отвлечься от работы и освободить место для жизни. Баланс никогда не был его сильной стороной, он действовал по принципу «все или ничего». Легко было размышлять об отношениях здесь, когда работа не стояла на пути. Но дома уже отношения станут помехой работе.
Да и чтобы отношения состоялись, Харпер тоже должна этого хотеть. После всех этих комплиментов она может и не посмотреть в его сторону. Пассия на неделю — это одно, но захочет ли она продолжения по возвращении? Особенно если получит свое наследство.
— Похоже, сплетни — удел не только женских чаепитий, — улыбнулась Харпер. — Мой брат не выставил себя на посмешище?
— Да нет. Он уже пообщался со мной несколько дней назад — сразу по приезде.
Харпер вцепилась в его руку.
— Что? Нет. Что он сказал?
Себастьян хмыкнул.
— Ничего дурного, просто обычные слова заботливого брата. Думаю, он просто беспокоился о тебе и хотел убедиться в чистоте моих намерений. К тому же он немного раскрыл мне глаза в отношении тебя.
— В смысле?
— А вот этого я тебе не скажу.
— Это нечестно. Ты все обо мне знаешь, а я о тебе — ничего. — Харпер со вздохом поднялась со скамьи.
— Ты куда?
— Нужно подготовиться к репетиции, я же подружка невесты.
Себастьян поднялся вместе с ней и обнял, не давая уйти.
— Забыл сказать, что ты очень мило выглядишь сегодня.
— Спасибо. Но не думаю, что тебе нужно быть столь усердным. Вряд ли кто наблюдает за нами здесь.
Похоже, для нее каждое слово и заботливый жест были частью сценария. Но как тогда он мог верить ее словам и жестам? Оргазм не разыграть, но остальное? Непонятно. Может быть, и правда не стоит спешить с мыслями, что между ними может что‑то быть.
— Меня это не волнует. — Он опустил голову и поймал ее губы поцелуем.
Настало время церемонии, и Харпер шла по усыпанному лепестками роз проходу в своем лавандовом платье, сжимая букет фиолетово‑кремовых роз с фрезиями и ранункулюсом в тон. Она была последней из подружек невесты, а остальные гости уже собрались впереди вместе с пастором.
