Софи подхватила намек:
— Да, это должно быть ужасно опасно! Фидо погрузился в воспоминания.
— Однажды я сорвался со скалы…
Со своего места, где о нем все забыли, Джерри подал ядовитую реплику:
— Не тогда ли ты ударился головой?
Фидо ответил полным каталогом своих увечий. Софи перебила его, стараясь подавить смех:
— Нет, это нечестно! Почему бы и нам не…
— И ты туда же! Боже мой! — во весь голос захохотал Джерри.
Но Фидо уже перечислял те виды спорта, в которых, по его мнению, женское участие допустимо.
— И крокет, — добавил Джерри. — Не забудь крокет.
Фидо сказал, что не забудет, и, расширив зрачки, бросил на Софи взгляд победителя. После чая он проводил их до автобуса, на котором они могли вернуться к машине, и настойчиво приглашал их приезжать еще; фальшиво в его приглашении прозвучало только то, что адресовано оно было исключительно Джерри.
Софи на прощание поцеловала Фидо, так что он снова залаял, и окутала его своим ароматом. Когда они наконец оказались в машине, Джерри посмотрел на нее со смесью ярости и восхищения:
— Ну ты ему только ширинку не расстегнула! Господи!
— Он может оказаться полезным. Возможно, даже присоединится к нам.
— Не будь наивной, лапочка. Ты хоть и роковая женщина, но творить чудеса не можешь.
— Почему не могу?
— Мнишь себя исторической личностью?
— Не знаю я никакой истории.
Джерри яростно нажал на газ.
— И не надо. Инстинкт шлюхи.
После этого он замолчал, и Софи обдумывала его точку зрения — как она поняла, типично мужскую. Вот он какой, Джерри — совершенно спокойно предлагал ей зарабатывать на жизнь для обоих, обслуживая мужчин, и предлагал вполне серьезно, она была уверена, — и в то же время завелся от ее флирта с этим нелепым Фидо. Размышляя над этим, она решила: дело в том, что мужчины все воспринимают глазами. Потенциальные клиенты были безликими. С Фидо Джерри был знаком.
Два дня спустя они получили от Фидо письмо, в котором он повторял свое приглашение. Джерри требовал оставить его без внимания, если они еще не совсем свихнулись. Софи, сказав, что надо подумать, увидела, что Джерри принял ее ответ за нежелание что-либо предпринимать. Он погладил ее, наелся своих таблеток и отправился с Биллом обделывать делишки. Софи позвонила Фидо из автомата и сказала, что им с Джерри, вероятно, не следует приезжать. После настойчивых расспросов Фидо она призналась, что ей показалось — они остались недовольны друг другом, а Джерри был… не то чтобы необщительный, просто задумчивый. У нее нет никакого желания разрушать старую дружбу. Нет! Со своей стороны она бы ничего лучшего и не желала. В принципе…
Она отказалась пояснять это «в принципе». Но затем через мили провода до нее донесся лай Фидо — ему в голову пришла блестящая идея. Он приглашал ее встретиться в Южном Лондоне, где она сможет полюбоваться, как он поднимает штангу, а потом они обсудят положение.
Соревнования по тяжелой атлетике, где Фидо победил в своей категории, показались Софи настолько смешными, что это почти компенсировало пропитавший там все тяжелый запах. После окончания Фидо, учащенно дыша, поведал ей, что находит ее исключительно желанной. Она ждала, что будет дальше, и получила приглашение в школу на родительский день. Софи, ожидавшей недвусмысленного предложения, это показалось не менее комичным, чем состязания.
— Я же не родительница!
Он объяснил, что в этот день родители могут полюбоваться, насколько ловкими и проворными стали мальчики под его руководством. Софи позволила убедить себя, заподозрив, что если и получит от него какое предложение, то только самое что ни на есть высоконравственное. Выйти замуж — за штангиста! Фидо, очевидно, считал, что с Джерри она поступила по принципу: с глаз долой — из сердца вон. Она слушала, как он с какой-то эгоистической невинностью развертывает перед ней всю свою жизнь — деньги его бабушки, то самое знакомство с царственными родителями, которому он придавал такой вес, намекая, что сможет представить ее им, или кому-то из них, если Софи согласится приехать.
— Имей в виду, — сказал он, — я ничего не обещаю. Я смогу представить тебя, только если мне прикажут.
И она поехала на родительский день, замечательно непримечательная в простом платье и соломенной шляпе. Особ королевской крови не было, и это повергло Фидо в глубокое уныние, немного развеянное парой слов с лордом Маунтстивеном и маркизом Фордингбриджем. Софи осмотрела комнату Фидо и решила, что она напоминает пристройку к спортивному залу, если не считать развешанных повсюду фотографий. Теперь она понимала, что любая попытка залучить Фидо в сообщники бессмысленна. Не то чтобы он такой высокоморальный человек. Он сочтет дело опасным, но не в том смысле, как опасно скалолазанье. Просто это не его амплуа. Да и его подружку или жену тоже ничего не ждет в будущем. Дружеские и сексуальные отношения будут втиснуты в то время, которое останется между соревнованиями. Секс превратится в торопливое физическое упражнение, полезное для здоровья при условии умеренности. Кроме этого, женщина будет нужна ему только как свидетельница его физического совершенства. Самый мужественный из мужчин — какие узкие бедра, какие поджарые, твердые ягодицы! Какие широкие плечи и лоснящаяся кожа! Ему был присущ нарциссизм женщины или хорошенького мальчика. Он наслаждался красотой своего тела больше, чем Софи — своего. Она не забывала об этом даже тогда, когда он обнял ее; на спортивной площадке под окном голосила школьная рок-группа, родители в летней одежде бродили по школьным выставкам. Тем не менее она отдалась ему на его узкой холостяцкой кровати, хотя упражнение это оказалось лишь немного менее скучным, чем сопротивление. Впрочем, он припас для нее еще один сюрприз: когда все закончилось, объявил, что они помолвлены. На обратном пути в Лондон она все сильнее и сильнее недоумевала, насколько же легко получить доступ ко всем этим драгоценным детям, стоит только вступить в этот своеобразный клуб — их окружение. «Это просто, — думала она про себя. — Я уже там!»
Парень Дэзи вышел из тюрьмы, и Биллу пришлось сматываться. Он явился рассказать об этом, и они втроем держали военный совет в неприбранной, грязной комнате, которую Джерри называл своей квартирой. Последнее дело провалилось — риска много, денег мало. К словам Софи оба относились как к безвредной детской фантазии, хотя слушали, не перебивая. Когда она начала описывать школу и развивать планы, Джерри потрепал ее, как ребенка.
— Софи, я же говорил — ты не подозреваешь, какие у них там приборы! Например, ты идешь по тропинке, а через полчаса вертолет находит твой след по оставшемуся после тебя теплу. Если ты спрячешься в лесу, тебя засекут по приятному — ну просто объедение — жару твоего тела и увидят на экране, яркую как огонь.
— Он прав, понимаете? Тут нельзя рисковать.
— Лучше уж наехать на банк, старушка. Это будет игра со смертью, но не абсолютный идиотизм.
