— Кто он? — задал уже поднадоевший вопрос шеф.
Почему всех интересует одно и то же?!
— Никто, — ответила я.
— Это не ответ, Кей, — я не смотрела на Исинхая, но взгляд его ощущала на себе отчетливо.
И я промолчала.
Шеф тоже некоторое время молчал, затем вынес приговор:
— Ты покидаешь Гаэру. Сейчас. Собери что нужно. Посидишь пару месяцев на базе.
Он мог бы прямо сказать: «За тобой пару месяцев присмотрят, чтобы не сдохла по собственной инициативе», но Исинхай проявил уважение, я была благодарна ему за это.
***
Сейр включила уже на подлете к дому. Проверила входящие, ответила на сообщения встревоженного Суна, поздравила Лею с рождением ребенка и не сразу сообразила, что мой наемный флайт летит куда-то не туда.
Когда сообразила, было уже поздно — яды Астероидного братства являлись лучшими в Галактике, яд не подвел их и сейчас.
Последней мыслью моего сознания, было безразличное: «Так даже лучше».
***
Я пришла в себя, от безумного ощущения жажды. Пить хотелось невыносимо, а потому, когда меня приподняли, вливая влагу в пересохшее горло, я сначала выпила, и только потом осознала, что я пью!
Осознала, дернулась, пытаясь выплюнуть, но пальцы, что сначала почти неощутимо придерживали мой рот приоткрытым, вдруг стали жестче стали. Мои собственные руки не подчинялись, судорожные попытки выплюнуть эту гадость, привели лишь к тому, что я выплюнула только часть.
— Ну, в принципе, достаточно и пятнадцати капель, — насмешливо прозвучал мужской голос.
Я распахнула ресницы и потеряла дар речи.
Я находилась на Ятори. Ни с чем невозможно спутать этот пейзаж с вулканами за окном и сад вечно цветущих сакур, лепестки от которых залетали в распахнутое окно вместе с ветром, что безразлично играл с легкой тканью занавесей. Безразлично. Без эмоционально. Безжизненно. Равнодушно.
Примерно так же, как император Изума играл со мной!
И едва наши взгляды встретились, император издевательски произнес:
— Здравствуй, милая. Как самочувствие?
Хреновое!
От Гаэры до Ятори перелет не близкий, на мне все та же одежда, в которой меня похитили, никаких следов отправления естественных потребностей не присутствовало… а это значит перевозили меня максимально бережным способом, с минимальными повреждениями для организма – путем заморозки. Хреновый путь, с крайне паршивыми последствиями для мозга, но привели меня в сознание еще более паршивым способом – эта тварь влил в меня женское возбуждающее средство. Его вкус я знала, и такое ни с чем ни спутаешь! В основе был женьшень, однако действующими веществами являлся вовсе не он — пираты всегда играли жестко, но как оказалось до императора Ятори им было далеко!
— У меня аллергия на два компонента из тех шестнадцати, что вы в меня влили, — предельно ровным тоном сообщила я.
Облизнула сухие, начинающие наливаться нездоровой опухолью губы, и продолжила:
— Пятнадцать капель? Если я верно определила средство, меня убьют и пять.
В следующее мгновение император наглядно подтвердил, что заканчивал Камуку — быстро, жестко и уверенно занявшись мной. Он не стал звать слуг, более того, когда меня вырвало первый раз, отослал появившихся, и приказал его не беспокоить.
Рвало меня долго и основательно, несколько инъекций антигистаминного средства слегка улучшили мое состояние, но обезвоживание все равно вышло зверское.
Несколько раз я теряла сознание, приходила в себя захлебываясь под ледяным душем, и неизменно ощущая на себе руки императора. Если это можно было назвать руками… Хватка у Изуми была такая, что я вполне себе начала подозревать наличие протезов, вместо рук.
***
Вязкая муть интоксикации отступила на рассвете не знаю, какого дня.
Я открыла глаза и посмотрела на поднимающееся солнце. На мне была только белоснежная простынь, зато матрас мне достался поистине царский. В том смысле, что императорских кровей.
— Маари, как ты? — уже без издевательского тона, заметно взволновано спросил император.
К сожалению, не сдохла.
К моему огромному сожалению.
— Глупый мотылек, ты меня чуть с ума не свела, — прошипел Изума, и рывком поднявшись с кресла на террасе, унес меня в спальню.
Судя по отделке — свою.
Несколько глотков травяного чая, и я снова провалилась в небытие.
Я не хотела оттуда выныривать. Не хотела… Я вообще ничего не хотела. Но меня, к сожалению, никто не спрашивал.
***
— Госпожа! Госпожа Мари, вам нужно выпить чай.
Настойчивый девичий голос звал меня уже несколько минут как, я не хотела открывать глаза.
— Госпожа, пожалуйста, иначе император накажет меня! — в испуганном голосе отчетливо ощущаются подступающие слезы.
Я медленно открыла глаза.
Все та же трижды проклятая дерсенгами спальня. Минимализм, черное дерево низкой кровати, черный деревянный столик для чаепитий у выхода на террасу, черная ветка на стене в качестве единственной декорации.
— Госпожа, вы пришли в себя! Какое счастье!
Серьезно?
Я посмотрела на служанку, которая продолжала держать поднос, с одной единственной глиняной чашкой на нем. Девчонке было лет семнадцать. Совсем ребенок. Запуганный, дрожащий, готовый разреветься ребенок. Зачем он оставил присматривать за мной ребенка?
— Госпожа, — очередной поклон, — если вы не выпьете чай, меня накажут.
Аа, ну теперь понятно — император знал кто я. Знал мои возможности. Знал, на что я в принципе способна. А еще он не был глуп, и заметил, что Полудохлый по моему сигналу увел тогда Юмичи из зала. Защищая ребенка, я даже не подумала, насколько сильно открылась перед повелителем Ятори. А зря.
— Дай-ка я угадаю, — мой собственный голос звучал хрипло и как-то незнакомо, — ты самая младшая из всей прислуги.
Девчонка вскинула на меня испуганный взгляд, отрицательно покачала головой, и сообщила:
— Я дочь личной горничной императрицы.
Даже так.
— Госпожа, выпейте, пожалуйста, — она действительно была на грани истерики.
А он знал, что я не обижу ребенка.
Мразь, где же вы беретесь, такие умные?!
— Сейчас выпью, — прошипела, пытаясь приподняться.
Вышло не с первой попытки. И вообще не сразу. Но в итоге я откинулась на подушки уже в полусидячем положении, и выпила бесячий чай. Радости служанки не было предела. Не знаю, чем ей пригрозил император, но судя по снизошедшему на нее счастью, я едва ли не от смерти спасла всю ее семью.
