Капитан Тайтон ответил почти мгновенно:
— Блондин — зам генерала полковник Стейтон. Шатен — в звании капрала, Урхос.
— Личные дела обоих ко мне, — приказала я.
Тайтон сбился с шага, но вскоре догнал меня и произнес:
— Будет сделано.
— На полигоне потребуется установить камеры: ночного виденья, тепловые, стандартные, стандартные с возможностью записи в большом разрешении, — продолжила отдавать приказы.
— Понял, привезут к вечеру.
— К обеду, — не согласилась я.
И встав перед солдатами, скомандовала:
— Постовые свободны. Для остальных — двенадцать кругов. Бегом. Начали.
***
Камеры доставили действительно к обеду. Часть устанавливали спецы, исходя из плана, набросанного мной, часть я установила сама, ползая по крышам, стенам, препятствиям на беговой дорожке. К этому моменту меня ненавидели все наемники, вообще все. Полигон представлял собой круг протяженностью две мили, так что утренняя зарядка едва ли была воспринята с энтузиазмом.
И их ненависть лишь усилилась, когда после обеда, разделив группы по сто наемников в каждой, я снова приказала пробежать все то же расстояние.
Сказать, что на меня, шмакодявку мелкую, смотрели с ненавистью, это ничего не сказать.
Особенно, если учесть, что пока они бегали, я устроилась полулежа на шезлонге и, закинув ногу на ногу, наслаждалась жизнью, попивая коктейль.
Вообще в моем пойле были один энергетики, но… выглядело все так, словно я тупо кайфово бухаю, тупо издеваясь над солдатами. Исходя из того, что все они уже были в курсе моего звания генеральской подстилки, бесило их это неимоверно, а я… я отслеживала движения, эмоции, любые странности.
И мои солнечные очки на половину лица размером, вовсе не были солнечными.
— Капитан Давьер, вы заставляете меня думать, что склонны к садизму, — прозвучал низкий баритон рядом со мной.
Приспустив очки, оглядела подошедшего с головы до ног и обратно, вернула очки на место и сообщила:
— Я вас точно не заставляла, что-либо делать, но мысль любопытная – командному составу ведь тоже не помешают тренировки, не так ли?
Полковник Стейтон постоял рядом, с какой-то ледяной и несколько пренебрежительной насмешкой глядя на меня, и позволил себе нетактичный вопрос:
— Вы затребовали мое личное дело. Могу я узнать зачем?
Оригинально так!
— Эм, — я повернулась и посмотрела на него, не снимая очков, — могу я узнать, каким образом вы оказались в курсе того, что я запросила ваше личное дело?
Полковник промолчал.
Ну и собственно я тоже не видела смысла продолжать данный разговор.
Постояв еще несколько секунд, Стейтон молча меня покинул.
Едва он ушел, я достала служебный сейр и прямо спросила:
«Капитан Тайтон, какого дерсенга о моем запросе стало известно полковнику Стейтону?»
«Простите?» — прислал удивленное Тайнтон.
«Потому что я веду дела личного состава, капитан Давьер», — неожиданно вмешался в нашу переписку Стейтон.
М-да…
Ну, в таком случае это не моя проблема, а ваша.
«Полковник, предоставить мне личные дела. Жду».
Мне показалось что там, где-то в здании штаба сейчас скрежещет зубами от ярости Стейтон, но… это были не мои проблемы.
***
День запредельных нагрузок для наемников лорда Виантери закончился вовсе не отдыхом. Четыре сотни солдат, сотня находилась в карауле, сидели в зале, глядя на меня с такой ненавистью, что казалось еще немного, и их не остановит даже субординация.
Между тем я, с сейром в руках, стояла перед огромным экраном, собираясь окончательно испортить всем настроение.
— Вы медленные, — начала с неутешительной правды. — Слишком медленные, слишком неторопливые, слишком… ленивые я бы даже сказала.
Каждый из сидящих на неудобных складных стульях наемников весил раза в три-четыре больше меня, они были измотаны и явно ощущали боль в каждой мышце, но…
Но лучше смотреть в глаза правде, чем с мертвой улыбкой продолжать верить в ложь.
— Внимание на экран, — приказала я.
И включила запись нападения «ночных призраков», прокручивая ее на низкой скорости. Так, чтобы сидящие в зале отчетливо увидели, насколько медленнее двигались защитники городов, в отличие от нападавших.
В зале стало тихо.
— Если смоделировать примерный силуэт «ночных призраков» мы получим следующее.
Над этим я работала всю вторую половину дня, ставя маркеры на местах видимых повреждений, сломанных веток, задетых домов и прочее. Моделирование не было моей сильной стороной, особенно если учесть, что совершенно непрофессионально с моей стороны было постоянно мониторить систему воздушной безопасности планеты, но… но я старалась не думать сейчас о своем монстре – мне предстояло разобраться для начала с местными.
— Рост около двух метров, — продолжила вообще без энтузиазма, не стоило мне вспоминать о Чи, — вероятно имеется хвост.
И я вывела на экран компиляцию, неявно, но конкретно обозначившую ящероподобное существо.
И, казалось бы — я обозначила вашего врага, перед вами фактически его модель, но – часть солдат, вместе с полковником Стейтоном в данный момент смотрела не на экран — а на меня. Пристально, оценивающе, крайне внимательно.
Ситуация становилась все интереснее и интереснее…
Не то чтобы я продемонстрировала, что заметила их мрачно-пристальное внимание к моей персоне, я по идее смотрела на экран, но только по идее — четыре установленные камеры в конференц-зале транслировали все на мои визоры. Всё! Включая взгляды, которыми обменялись полковник Стейтон и капрал Урхос. Причем Урхос явственно что-то требовал, я так полагаю моего устранения, но Стейтон отрицательно мотнул головой…
Как интересно, не правда ли?
— И снова внимание на экран, — продолжила я свою презентацию, — обратите внимание на скорость передвижения наших «ночных бабочек».
Уничижительное выражение, заставило дернуться самого капрала Урхоса и еще нескольких наемников, остальные, как и полагается тем, кого это не затронуло, посмеялись над шуткой.
Между тем, трансляция камер шла не только на мои визоры – дублировалась так же в замок лорда Виантери. И лорд идиотом не был. Он едва ли оценил весь масштаб проблемы, но явно засек, что меня ждут… скажем так «трудности взаимодействия».
«Капитан Давьер, — прозвучало в моем наушнике, — я полагаю, безопаснее для вас будет провести ночь в моем замке».
Отвечать в данный момент я не стала, как в целях конспирации, так и потому, что не видела в этом смысла. Зато сочла необходимым объявить следующее:
