Я потеряю сознание, и они заберут Джули.
– Убей… – проскрипел мистер Капюшон.
В плечо мне впились зубы, но тут же разжались. Рива обожглась моей кровью и завизжала.
Но ведь она нежить. Ею можно управлять, как вампиром. Я мысленно потянулась к ее разуму и ударилась о стену защиты Капюшона. Не пробить.
Меня снова стиснули. Вариантов не оставалось. Спину снова прошило болью.
Я изо всех сил напряглась и произнесла:
– Амехи.
Повинуйся.
Слово силы вырвалось вместе с мучительной вспышкой, будто из живота выдрали внутренности. Стена в сознании ривы разбилась вдребезги.
Капюшон взвыл в своей сетке из щупалец.
Передо мной зияющей ямой разверзлось сознание твари. Я мысленно взяла его в кулак и сжала. Волосы меня еще держали, но сокрушительная хватка ослабла.
Я смотрела на происходящее и глазами ривы, и своими собственными – точка обзора вышла странная. Джули в позе эмбриона скорчилась на полу. Капюшон уставился на меня. Затаился, выжидая, где-то в глубине разума ривы. Его до краев переполняла ненависть не просто ко мне, но к моей сути. Он клокотал, с трудом сдерживая ярость, – злобное создание, жаждавшее гибели человечества. Меня затопило отвращение, инстинктивное отторжение чужака, настолько сильное, что грозило сокрушить любые доводы рассудка.
Я заставила волосы меня отпустить. Их хватка разжалась медленно, неохотно. Даже воздействуя словом силы, я не смогу долго повелевать ривой. Стоит промедлить, и Капюшон снова захватит власть.
Отступив, я втянула риву в кухню.
Наблюдай, сукин ты сын.
Повинуясь безмолвной команде, нежить принялась биться головой о стену.
Удар. Треснул гипсокартон, обнажая кирпичную кладку.
Удар. На стене появилось красное пятно.
Удар. Череп твари раскололся, как яичная скорлупа.
Не видать тебе моего ребенка, ясно?
Монстр отшатнулся для финального броска. Из головы сочилась красно-серая слизь. Капюшон покинул сознание твари. Секундой позже я отдала последнюю команду и тоже сбежала, пока умирающий разум не утянул меня за собой.
Удар! Стену омыл поток мерзкой жижи.
Спину мне обожгло, будто в рану налили расплавленного стекла. Комната покачнулась. Сжав зубы, я подняла саблю.
Капюшон ждал у порога. Путь был расчищен – нас уже не разделяли магические стены.
Я оскалилась.
– С тремя покончено, ты последний. Давай!
Щупальца сжались, натягивая сеть. Я подалась вперед, готовясь к броску.
Щупальца оторвались от притолоки, втянулись в рукава и под полы хламиды, а сам Капюшон скрылся, можно сказать, что его унесло ветром.
Я опустила глаза и успела заметить, как ноги Джули исчезают под столом.
10
Я нырнула под стол и чуть не рухнула – так закружилась голова. Перед глазами вспыхнули багровые круги, затмевая обзор, спину опять пронзила острая боль.
– Джули, нам пора.
Та рванулась от меня так, что ударилась о стену.
– Ты такая же, как они! Как Племя!
– Нет. Я – совсем другая.
Абсолютно такая же. Настолько похожа, что, знай ты правду, умчалась бы отсюда с визгом.
– Пора, Джули. Здесь оставаться нельзя. Могут пожаловать другие, а у нас взломана дверь и нет защиты на окнах. Нам надо уходить.
Она покачала головой.
Спина буквально разрывалась, и на глаза наворачивались слезы. Не припоминаю, когда я в последний раз так мучилась. Но я старалась заставить себя говорить спокойно.
– Джули, это еще я. Клянусь, буду беречь тебя любой ценой. Но нам нужно бежать, пока тварь не вернулась с подмогой. Пойдем, милая. Вылезай оттуда, пожалуйста.
Малышка тяжело вздохнула и взяла меня за руку.
Я помогла бедолаге выбраться из-под стола.
– Умничка!
– Что за магия такая?
– Запретное колдовство. Никогда никому об этом не рассказывай, а то мне не поздоровится.
Первородные слова силы повелевали самой магией.
Мало просто их узнать, ими нужно завладеть, причем с первого раза, второго шанса не предоставлялось: либо покоришь их, либо умрешь. Даже самые опытные маги обладали двумя-тремя. Я же – шестью и не имела ни малейшего желания объяснять, как так получилось. Оружием этим я пользовалась лишь в крайнем случае.
– Твоя спина…
– Угу.
В пределах досягаемости было только одно безопасное место: капитул ордена, а точнее – подвал, где располагалось хранилище. Его охранный контур непроницаем, а чтобы вынести бронированную дверь, нужно вести по ней прицельный огонь из гаубицы.
Я сняла трубку телефона: линия вырубилась. Значит, из ордена помощи не жди. От него нас отделяло пятнадцать минут пути быстрым шагом. С ребенком – двадцать. Плевое дело, справлюсь! Просто нужно как-то приглушить боль – хоть немного, – и я буду в порядке.
В ванной есть регенерационная аптечка. Я сделала шаг по направлению к двери, но по позвоночнику молнией пронесся жар и взорвался острой болью в основании шеи, принялся ломать кости, выкручивать сухожилия… Я тяжело рухнула на колени, вонзила клинок в пол и оперлась на него, стараясь не упасть. Я должна защитить девочку!
Комната стала размытой. Стены вдруг пошли рябью и закачались, грозя меня утопить. Я чуяла запах собственной крови.
Джули схватилась за мою руку и разрыдалась.
– Вставай! Не смей умирать! Не умирай…
– Все будет хорошо, – прошептала я, – все наладится.
Магия покинула мир, который тут же принес новую вспышку страданий.
Нужно защищать вход, больше сил ни на что не хватало.
Я то отключалась, то снова приходила в себя, пытаясь пробиться сквозь обморочный туман. Вдруг ко мне кто-то приблизился. Я инстинктивно попыталась ударить и промахнулась.
– Паршиво выглядишь, – произнес голос Кэррана.
Меня явился спасти сам Царь Зверей! Какая ирония…
Послышался голос Джули:
– Она поправится?
– А как же. – Меня подняли в воздух – вожак сгреб меня с пола. – Будет как новенькая. Идем со мной, тебе нечего бояться.
* * *
Кровать оказалась невероятно удобной, и я блаженно и долго отдыхала, утопая в роскоши нежных простыней. Умелая магия исцеления притупила боль, затаившуюся в пояснице, окутав тело успокаивающим теплом.
Я выжила, и один лишь этот факт делал меня невероятно счастливой. Уютнее угнездившись в подушках, я заметила рядом на одеяле блестящую полоску.
