Кусочки головоломки сложились.
– Рэд! Мелкий ублюдок – отродье Пса…
Ведьма кивнула.
– Значит, мальчишка мог перенести котел. Его Рэд украл?
Ведьмам ковена Морриган определенно хотелось провалиться сквозь землю…
– Я видела отпечатки ножек котла. Он огромный. А у Рэда руки – вот такие… – я коснулась большого пальца указательным. – Как же он смог его уволочь? А вы как не заметили пропажу такой здоровенной штуковины?
– Мы привыкли, что он всегда на месте. Не сразу поняли, что он исчез.
– Его можно уменьшить, – вставил Бран, – чтобы он помещался в кармане.
– Или подвесить на ожерелье. Погоди… Ты сказал, котел поддерживает жизнь фоморов, значит, он у них. Что же на ожерелье?
Бран пожал плечами:
– Крышка. Мальчишка украл у ведьм котел. Я вломился к ним на вечеринку прямо посреди веселья, когда они закончили ритуал и из котла выбрался первый фомор. Но пока я выполнял обязанности героя, пацан скрылся с крышкой.
– А зачем она нужна?
– Она управляет котлом.
Теперь мне захотелось схватить его и тряхнуть, чтобы вышибить остатки информации.
– Как именно?
– Кладешь одной стороной – получаешь котел изобилия, переворачиваешь – врата в царство мертвых. Когда первая партия фоморов прошла, я перевернул крышку. Он до сих пор поддерживает их жизнь, но отворить двери Морврану они не могут.
– А что случится, если вместо Морриган придет Морвран?
– Сделка проста, женщина, – скривился Бран. – Морвран получает жизнь и котел. Фоморы – жизнь и свободу. Если он пробьется, то выпустит в твой город полчища морских демонов. Они жаждут отомстить людям. Подумай головой, что будет дальше…
Я посмотрела на пифий:
– Он говорит правду?
– Да, – кивнула младшая.
– И последнее: зачем ты воруешь карты?
– Котел должен стоять на перекрестке трех дорог, – вздохнул Бран. – Фоморы не могут уменьшить котел, поэтому им пришлось его куда-то тащить. Перекрестков трех дорог полным-полно, а котел изобилия не так светится магией, как тот, который нужен для оживления. Его трудно отследить. Я искал на всех перекрестках поблизости от ямы.
Звучало разумно.
– Отлично. Крышка у Стаи.
Бран усмехнулся:
– Плевое дело.
Тонкие струйки тумана задымились у его ног и рассеялись, а Бран остался на том же месте.
– Ты еще здесь.
– Знаю! – он качнулся вперед, туман заклубился и исчез. Снова и снова… – Что-то не так! – рявкнул он и указал на младшую из пифий: – Ты! Найди пастыря!
На лице девы забрезжила улыбка, подчеркивая ее хрупкость.
Сначала я решила, что она позабавилась над нелепым приказом, но взгляд ее вдруг остекленел, словно она смотрела куда-то мимо нас, в видимую ей одной даль. Пифия определенно наслаждалась своим даром. Она подалась вперед, сосредоточилась, улыбаясь все шире, и наконец засмеялась.
Под куполом восторженно прозвучал мелодичный голос:
– Нашла!
Храм содрогнулся. Заклубился пар, дальняя стена исчезла, показав ранний рассвет.
Под серым небом плыл туман, цепляясь за штыри, торчавшие из земли, заваленной металлоломом. На железнодорожных рельсах, изогнутых, будто какой-то великан пытался завязать их морским узлом, как на насесте нахохлилась стимфалийская птица.
Расщелина под Ульем.
Туман рассеялся. На куче ржавых бочек сидел пастырь Болгор. Слабый ветерок колыхал его рясу. Позади высился неповоротливый гигант, скрытый дымкой. Он держал крест. Полностью возродившийся Угад. Здорово, прикончу его еще раз.
Во мгле шагало нечто огромное. Под его весом металлический мусор трещал и хрустел. Вскоре показался и сам монстр. Высокий, с широченными плечами, покрытый стальными мускулами. Заросший серой шерстью в темную полоску.
Кэрран…
Что там творится?
– Сначала ты, – велел Царь Зверей.
В его пасти моя голова поместилась бы целиком, клыки были больше моих пальцев, но дикция оставалась идеальной.
Угад позади пастыря передвинул крест вперед и с глухим стуком воткнул в землю. На жерди был растянут кто-то маленький: тонкие ноги связаны, руки распростерты на поперечной балке.
Джули. Господи!
Схватив Брана за рубаху, я притянула его к себе.
– Доставь меня туда!
– Не могу, – огрызнулся он.
Сердце едва не выпрыгивало из груди. Глаза Джули были закрыты, а кожа бледная, как у покойника. Я бы отдала правую руку, чтобы оказаться там прямо сейчас.
Кэрран поднял лапу, демонстрируя качающиеся на когтях талисманы и браслеты.
– Что он вытворяет? – взвыл Бран. – Стой, ублюдок! Не-е-ет!
– Дитя за ожерелье, как договаривались, – сказал Кэрран.
Пастырь заговорил, и волоски у меня на загривке встали дыбом:
– Зря ты пришел в одиночку, животное.
Из-под горы хлама выскочили ривы и бросились на Кэррана. Они карабкались на него, падая друг на друга. В мгновение ока Царя Зверей скрыла груда извивающихся тел.
Я сжала кулаки. Когда же он вырвется? Сражайся, вожак, дай сдачи!
Еще секунда, и он разбросает кучу нежити в разные стороны. Ну!.. У меня словно удавкой стянуло горло. Твари завизжали.
– Нет, нет, нет! Проклятье, сукин ты сын! Сделай что-нибудь!
Бран швырнул в видение арбалет. Тот пролетел сквозь картинку и ударился о стену.
Вдруг без предупреждения, без рыка, без единого звука на пастыря обрушился ягуар. Сверкнули острые клыки, и голова Болгора упала на грудь. Шея была разорвана. На миг Джим замер, наслаждаясь смертью врага, а затем погнался за Угадом.
Из тумана выскочили еще четыре зверя, кусая великана за ноги. Раздался волчий рык.
Из-под груды рив пробились две лапищи и раскидали тварей, а потом показался и Кэрран. Его шерсть была исполосована красным. Вот, значит, каков план: вожак понимал, что его подставят, и специально поддался – отвлек внимание на себя, выигрывая время, чтобы другие оборотни успели спасти Джули.
Ривы опять набросились на него. Он схватил одну из тварей, разорвал пополам и швырнул корчившиеся останки на землю. Гадина растаяла. Лужа закружилась водоворотом вверх и вновь обрела форму ривы: целой и невредимой.
– Почему она не сдохла?
– Котел слишком близко, – сквозь зубы выдавил Бран.
Им не победить. В лучшем случае – удастся унести ноги.
Кэрран наотмашь ударил лапой другую тварь, расколов ее череп, как яичную скорлупу. Рива превратилась в лужу и за считаные секунды ожила.
