– Остановись, остановись, остановись, – прошептала она себе.
Сорок два
Когда во внешнем мире стемнело, а вынужденное гостеприимство Светланы распространилось на пятого клиента, послышался скрип половиц, а за ним скрежет ключа в замке.
Прежде, чем дверь открылась, Стефани спрыгнула с кровати и отступила к окну. Пытаясь проглотить комок в горле, она запустила руку в карман толстовки. Ее пальцы вцепились в пластиковую рукоятку ножа, но та казалась меньше и легче, чем была раньше.
В комнату просунулась, улыбаясь, костистая физиономия Драча.
– Я тут подумал, может, ты перекусить хочешь. – Он держал желтый пенопластовый контейнер, из тех, в которые рестораны, торгующие едой на вынос, упаковывают кебабы.
Прошаркав в комнату, Драч опасливо оглядел стены и кровать, сохраняя улыбку, как будто пытался найти в ситуации нечто позитивное, что мог бы прокомментировать.
Он поставил контейнер на кровать и вытащил банку «Карлинг Блек Лейбл» из кармана пуховика – пуховика, по-видимому, оплаченного ее залогом.
Он бросил банку на грязную постель.
– Эта штука тоже недешевая. Придется тебе завтра мне отплатить. Когда я доберусь до банкомата, в смысле, так што ты уж быстро вспоминай пин-код, ага, когда я у тебя спрошу. В этом мире забесплатно ничего не делается, девочка. Уж мне ли, типа, не знать.
Не в силах говорить из-за перекрывших горло гнева, отвращения и страха, Стефани смотрела на лицо Драча. За его кудрявой головой с щелчком погас свет, погрузив коридор во тьму.
Ей нужно было сорваться, нужно было разозлиться и спровоцировать его, а потом распалиться самой. Только так она сможет воспользоваться ножом – потеряв контроль над собой в жаркой вспышке ненависти и истерики.
– Какого хера ты, по-твоему, делаешь? Это похищение человека.
Он попытался отделаться смехом:
– Не, не, ничего такого. Любишь преувеличивать, да? Просто небольшой косячок, типа, который мы исправим. Ничего серьезного, ага.
– Твой кузен угрожал сжечь мне лицо кислотой. Он избил Светлану. А Маргариту… Ты ударил меня. Напал на меня. И теперь вы заперли меня в этой комнате. У вас большие неприятности. Ты это понимаешь? – Она понизила голос. – Или, по крайней мере, у твоего кузена.
Драч прищурился. Он оглянулся на темный коридор, закрыл дверь, а потом повернулся к ней.
– Надо нам кое с чем разобраться, да. Так што навостри ушки, детка, пока я тебе объясняю. Во-первых, ты ни черта не знаешь. Ни про меня, ни про Фергала, ни про наше прошлое. Ни черта. Во-вторых, начинала бы ты, типа, сотрудничать. Я тут бьюсь за тебя изо всех сил. А ты, если правду сказать, лучше не делаешь. Фергала только и держит, што ты нам помогаешь по мелочи. Но этого уже не хватает. А я пытался предложить тебе выход. Принес тебе выбор на блюдечке, типа, а ты нос отвернула. Я заради тебя в лепешку бился с тех пор, как ты сюда заявилась, только больше у нас времени на «зайцев» нет. Хватит уже терпеть тех, кто не делает, типа, того, зачем тут живет.
– Я здесь низачем не живу. Я сняла комнату. А если ты думал, что я стану… стану шлюхой, потому что у тебя поселилась, значит, ты ошибся. Очень сильно.
– Нечего тут, да? И голос не повышай, да? Я ваще с тобой не должен говорить. Решение принято. Время обсуждений прошло. Ты видела, чего он с полом сделал. Скажи спасибо, што этого с чем другим не случилось, типа.
– Вы меня не заставите. Я не буду. Не буду этого делать.
– Заставим? Никто тебя не заставляет ничего делать. Ты знала, в чем тут фишка, так чего не съебалась, типа? Фергал правильно говорит, тебе хотелось. Ты об этом думала. Так што мы просто помогаем тебе сделать выбор, типа. Беннет… – Драч осекся, словно только что чуть не выдал секрет, оправдывая свое гнусное принуждение.
Стефани ослабила хватку на ноже.
– Ничего мне не хотелось. У меня, блин, не осталось никаких денег, потому что ты зажал мой залог. Это единственная причина, почему я до сих пор здесь. Я пыталась заработать денег, чтобы выбраться отсюда, и ты это знаешь. Но ты думал, что я какая-то тупая девица, которая купится на твою брехню и станет шалавой. А теперь ты держишь меня в заложниках…
– В заложниках? Погоди-ка минутку…
– А что это тогда? Вы заперли меня в этой грязной комнате…
– Не так тут и плохо…
Они начали перекрикивать друг друга напряженными, задыхающимися голосами. Чего она хочет добиться? Он лжец, он сутенер, он напал на нее, и даже теперь не перестает извращать ее слова. Ей никогда не выбраться.
Мысли Стефани ускорились; она думала так быстро, как была способна: о мотивах, кошмарных вероятностях, возможностях, идеях… обо всем, что могла сделать, чтобы освободиться.
«Нож».
– Вам это с рук не сойдет. Люди знают, что я здесь. Что, по-вашему, будет дальше? Вы об этом подумали? Бесполезно говорить себе, что все под контролем, и все устроится. Что счета оплатятся сами собой, что я стану шлюхой, и буду зарабатывать вам деньги, которые вы потратите на кроссовки и траву. Ну правда, вы что, ебанутые?
Драч сделал два шага вглубь комнаты, к ней.
Стефани уткнулась взглядом в засохшую кровь на его кроссовках.
– Только подойди ко мне еще раз, и я тебя убью!
– Да ладно?
– Ты ударил меня, козел. Ударил!
– Так быстрее надо было быть с ключами, типа.
– Ты украл мой телефон. Мои деньги. Запер меня здесь. Это все не в твою пользу. Только ты не успел. Ага? Ага? Потому что помощь уже в пути, ты, говнюк!
Драч отступил от нее и взялся за ручку двери. Он прикрыл глаза и запрокинул голову, так что она могла разглядеть только неяркий отблеск рептильных зрачков, и еще заглянуть в его широкие ноздри. Он был поражен, потому что не ожидал от нее такого.
– Маргарита мертва, да? Этот психопат ее убил.
Произнеся имя девушки, она немедленно почувствовала, как возросли его сомнения, его мучения, бесконечные внутренние раздоры под этими кудрявыми волосами и за костлявым большегубым фасадом лица. Он тоже боялся Фергала, может быть, больше, чем ареста. Она это чувствовала, потому что Драч зашел не так далеко, как его кузен, не настолько оторвался от человечности. И его подельник, его «боец», сделал что-то, что лишило стоявшую перед ней тварь душевного равновесия. Стефани чувствовала под вонью лосьона после бритья запах страха.
– Скольких? Скольких он убил?
– Ты чего несешь?
– Здесь. В этом доме. Я их слышала. Видела их. Ты знаешь, что я их видела. Может, и ты видел.
Драч выглядел озадаченным. Кажется, он не притворялся.
– Девушки. Девушки в этих комнатах. Они умерли. Но они все еще здесь.
– Ты свихнулась. Крякнулась на хер. А еще о психах говоришь. На себя в зеркало посмотри, детка, вон оно висит. У меня из-за тебя мурашки. Говоришь такие вещи про дом моей мамочки. Што с тобой не так, а? Я тебе дал жилье. Хотел тебе помочь по-быстрому заработать…
