Похоже, не в одной лишь бесстыдной погоне за господством над рынком деятельность Facebook расходится с его пропагандистскими заявлениями. Превращение Цукерберга из студента-программиста, обитателя общежития, в “Председателя Цука” произошло необыкновенно быстро. В 2008 году он говорил: “Во многом Facebook больше похож на правительство, чем на традиционную компанию. У нас огромное сообщество людей, и мы больше, чем какая-либо другая технологическая компания, диктуем свою политику”
[1243]. “Красная книжечка” была обязана Мао Цзэдуну не только своим названием; само ее содержание полно революционно-авангардного духа: “Прыткие унаследуют землю”,”Величие и комфорт редко уживаются между собой”. И: “Меняя способ общения людей, всегда можно изменить мир”
[1244]. После 2008 года постеры, висевшие на стенах главного офиса, стали напоминать отголоски тоталитарной пропаганды: “иди вперед и ничего не бойся! прыгай выше головы! влияй на мир!”
[1245]. Заговорили о том, что Цукерберг “хочет править не только Facebook, но и вообще всеми развивающимися средствами связи на планете”
[1246]. Высказывались даже предположения, что он захочет выдвинуть свою кандидатуру на пост президента США
[1247]. Однако образ мыслей основателя Facebook кажется одновременно и более глобальным, и менее демократичным, чем можно было бы ожидать от обладателя президентской должности. Один бывший сотрудник компании, вспоминая о том, что многие сотрудники охотно приходили на работу в фирменных синих футболках с логотипом Facebook, заметил: “Вместо коричневорубашечников появились синерубашечники, а мы все превратились в новый «штурмовой отряд» соцсетей”
[1248]. Конечно, это неверная аналогия, ведь Цукерберг, похоже, совершенно искренне мечтал создать крепко спаянное “всемирное сообщество”. В декабре 2017 года он опубликовал очерк, где говорилось, что задача его компании – содействовать значимым местным сообществам, повышать безопасность (отфильтровывая публикации или комментарии, разжигающие ненависть или вражду), способствовать разнообразию идей, активно вовлекать граждан в общественную жизнь – причем в мировом масштабе. “Являясь крупнейшим мировым сообществом, – писал Цукерберг, – Facebook может исследовать примеры того, как общинное управление способно действовать в больших масштабах”
[1249].
Самый важный вопрос состоит в том, насколько реалистична эта мечта о мировом сообществе – и насколько непредусмотренные последствия деятельности Facebook и ему подобных способны проложить дорогу ровно в противоположную сторону.
Глава 54
Распад на части
К 2010 году мир оказался на пороге двух революций, и каждая из них приблизилась в значительной мере из-за прогресса в информационных технологиях. Первой была революция растущих ожиданий в развивающемся мире. Второй – революция падающих ожиданий в развитом мире. Первая стала результатом уменьшившегося неравенства в мире в целом. Вторая – результатом возросшего неравенства внутри ряда важнейших стран, прежде всего США. Было бы неверно объяснять все перемены развитием технологий, как неверно было бы объяснять все глобализацией, да и два эти процесса невозможно достоверно отделить друг от друга. Точнее было бы указать на то, что главным двигателем революции стал быстрый рост глобальной суперсети, так как именно этот феномен – синтез технических изменений и глобальной интеграции – одновременно сделал мир более “плоским” и при этом вызвал “распад на части” (по выражению Чарльза Мюррея
[1250]) американского общества.
Согласно широко цитируемому исследованию Oxfam – международного благотворительного объединения, ведущего борьбу с бедностью, – 1 % богатейших людей владеет сейчас бóльшим богатством, чем все остальные жители планеты, вместе взятые. Согласно Oxfam, в 2015 году всего 62 персонам принадлежало такое же богатство, как 3,6 миллиарда человек – “нижней половине” человечества. И за годы, прошедшие с начала нового века, эта половина получила всего лишь 1 % от общего прироста мирового богатства, тогда как 50 % этого прироста досталось верхушке – составляющим 1 % человечества богачам
[1251]. Банк Crédit Suisse приводит сходные цифры: по его оценкам, в 2015 году доля мирового богатства, находящихся в руках 1 %, достигла 50 %. Около 35 миллионеров владеют сегодня 45 % всего мирового богатства; 123 800 человек обладают более чем по 50 миллионов долларов каждый, 44 900 человек – более чем по 100 миллионов и 4500 человек – более чем по 500 миллионов
[1252]. Чуть менее половины всех миллионеров живут в США, где совокупный прирост реальных доходов для верхних 0,01 % составил с 1981 года 542 % (на основе подсчетов, проведенных экономистами Эммануэлем Саэсом и Томасом Пикетти). 90-й процентиль и ниже среди американцев показывает, что реальные доходы за тот же период времени слегка падали
[1253]. Средний для США доход домохозяйства в 1999 году составлял 57 909 долларов (в пересчете на доллары 2015 года). В 2015 году он составил 56 516 долларов
[1254]. Такова главная иерархия сегодняшнего мира – иерархия богатства и доходов, похожая на здание с очень широким основанием и невероятно высоким и тонким шпилем.
Однако необходимо сделать три важные оговорки. Во-первых, если опираться на данные официального обзора потребительских кредитов в США, прирост в долях как богатства, так и доходов верхних 1 % и 0,01 % был не таким большим, как утверждали Пикетти и Саэс
[1255]. Во-вторых, число людей из списка четырехсот богатейших по версии Forbes, попавших в него благодаря унаследованному состоянию, в наше время неуклонно уменьшается: со 159 в 1985 году оно снизилось до 18 в 2009-м
[1256]. Текучесть в самом верхнем слое богачей никогда еще не была такой высокой. В-третьих, рост мирового среднего класса, который марксисты предпочитают называть буржуазией, является столь же важным показателем социальных перемен, что и накопление богатства одним процентом населения Земли. За период между 2000 и 2015 годами китайский средний класс вырос на 38 миллионов человек; по тем же меркам, американский средний класс тоже вырос – на 13 миллионов человек. Во всем мире средний класс увеличился на 178 миллионов человек, что составляет прирост в 31 % с 2000 года
[1257]. По одной оценке, коэффициент Джини, показывающий степень имущественного неравенства в мире, снизился с 69 в 2003 году до 65 в 2013-м, а к 2035 году снизится до 61
[1258]. Словом, имеются убедительные доказательства того, что неравенство в распределении мировых доходов с 1970 года значительно уменьшилось и, скорее всего, эта тенденция сохранится
[1259]. Главную роль здесь сыграло обуржуазивание Китая, но оно составляет лишь одну пятую общего мирового процесса
[1260].
