Книга Площадь и башня. Cети и власть от масонов до Facebook, страница 58. Автор книги Ниал Фергюсон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Площадь и башня. Cети и власть от масонов до Facebook»

Cтраница 58

Площадь и башня. Cети и власть от масонов до Facebook

Илл. 21. Миф о сети лорда Милнера. Такому преувеличенному представлению о влиянии Милнера всеми силами способствовал историк из Джорджтаунского университета Кэрролл Куигли. Выбор шестиконечной звезды здесь неслучаен: религиозные ассоциации, связанные с гексаграммой (напр., “Звезда Давида” или “Печать Соломона”), оживляют сухую конспирологию трепетным элементом мистики.


Для государственных служащих с наклонностями к наукам люди из круга Милнера обнаруживали удивительную готовность прибегать к силе для достижения своих целей. Сохранились убедительные доказательства того, что именно Милнер, приехав в Южную Африку, стал подгонять события, которые привели к войне. Уже в феврале 1898 года он пришел к заключению, что “из политических неприятностей нет иного выхода… кроме реформ в Трансваале или войны” [597]. В письме, написанном в 1899 году, он излагает поставленные задачи следующим образом: “Конечная цель – самоуправление белого сообщества от Кейптауна до Замбези при поддержке черной рабочей силы, которой гарантируется хорошее обращение и справедливое правление. Флаг должен быть один – «Юнион Джек», но под ним – равноправие всех народов и языков” [598]. При ближайшем рассмотрении истинные намерения Милнера состояли в том, чтобы затопить африканеров потоками иммигрантов из Соединенного Королевства и его “белых” доминионов. (“Если через десять лет, – писал он в 1900 году, – на каждых двух голландцев здесь будут приходиться два британца, то страну ждет мир и процветание. Если же на каждых двух британцев будет приходиться три голландца, нас ждут постоянные сложности” [599].) Под обещанными на словах “хорошим обращением” и “справедливым правлением” Милнер в действительности подразумевал порабощение. В дневниковой записи за 1901 год Кертис обронил, что “будет очень хорошо, если негры последуют примеру краснокожих и вымрут сами – до нас”. Дав усматривал в “почти животном презрении и неприязни большинства белых” к чернокожим “здоровый признак. Это значит, что белые южноафриканцы не намерены низводить свою чистокровную породу до помеси” [600]. А сам Милнер однажды определил свою цель так: сделать Южную Африку “страной белого человека… но не страной белых бедняков, а такой страной, где значительно возросшее белое население сможет жить в приличных и вольготных условиях” [601].

Теперь мы видим, до какой степени режим Милнера заложил основы будущей одиозной системы апартеида. Но сам Милнер думал иначе. В его глазах порабощение чернокожих африканцев было наименее сомнительной из поставленных задач. Его вожделенной целью было ослабление власти африканеров и “создание в Южной Африке [как он формулировал это в 1904 году] великого цивилизованного и прогрессивного сообщества от Кейптауна до Замбези, которое будет самостоятельно управлять своими делами, но при этом останется по собственному твердому желанию членом великого сообщества свободных наций, сплотившихся под британским флагом. К такой цели устремлены все мои старания”. Объединенная под британским господством Южная Африка, в свой черед, укрепит “великую идею имперского единства… [влившись в] группу государств, независимых в решении собственных задач, но объединенных для защиты своих общих интересов и для развития общей цивилизации” [602]. Разбив буров в ожесточенной войне, согнав их женщин и детей в изуверские концлагеря, Милнер с его воспитанниками без устали двигались дальше к осуществлению своей мечты. Они создали Межколониальный совет, объединивший Трансвааль и Колонию Оранжевой реки; объединили железные дороги; учредили таможенный союз; организовали в каждой колонии общества “Теснейшего союза”; они превозносили преимущества единого государства в изданиях вроде State; они составляли первые проекты того, что в 1910 году станет первой конституцией Южно-Африканского Союза [603].

Однако, как справедливо заметил один ведущий историк Британской империи, милнеровская мечта о Южной Африке под властью Британии была лишь “имперской фантазией” [604]. Диктаторские замашки Милнера не помешали возрождению бурской политики под руководством Луиса Боты и Яна Смэтса [605]. Идея об основании крупных английских поселений была обречена на провал: из-за обилия дешевой африканской рабочей силы проблема “белых бедняков” существовала еще до Англо-бурской войны [606]. Внутренние противоречия “имперского проекта” вскрылись, когда Милнер по просьбам рандлордов [607] привез 50 тысяч китайских кули для работы на золотых рудниках. Это вызвало бурю протестов против “китайского рабства” и в самой Южной Африке, и в Британии. Собственно, эта история стала той дубинкой, которой либералы успешно побили юнионистов на выборах 1906 года, что в итоге привело к смещению Милнера [608]. Его преемник, лорд Селборн, счел, что единственным жизнеспособным решением будет союз под руководством Смэтса – и не в последнюю очередь потому, что он поможет свести к минимуму вмешательство либералов из Лондона. Современное Южно-Африканское государство все-таки было создано, но оно мало напоминало новую Канаду или новую Австралию, какие грезились Милнеру.

Обычно в истории успех изображается в раздутом виде, потому что историю пишут победители, а не проигравшие. Однако в истории сетей чаще наблюдается обратное. Преуспевающие сети уклоняются от публичного внимания, а неудачливые, напротив, притягивают его, и именно их дурная слава, а не сами их достижения, приводит к тому, что их деятельность преувеличивается. Так произошло с иллюминатами в конце XVIII века. Так же случилось и с “детским садом”, или “Круглым столом” Милнера. Французский политик-радикал Жозеф Кайо обвинял круг Милнера в том, что он тайно замышлял “восстановить обветшавшую власть собственной касты и укрепить господство Великобритании во всем мире”. Уилфрид Лорье, канадский премьер-министр, жаловался, что Канадой “правит клика, сидящая в Лондоне и известная под названием «Круглого стола»”. Даже “народный канцлер” Ллойд-Джордж говорил об “очень могущественном объединении – по-своему, наверное, самом могущественном в стране” [609]. Однако ничто из этого не свидетельствует о могуществе “детского сада” – скорее наоборот. Даже самые заурядные империалисты были невысокого мнения о Милнере. Консервативный журнал National Review поносил “клику, которая потворствует всем центробежным силам в Британской империи”. Газета Morning Post, принадлежавшая к правому крылу, тоже отнюдь не жаловала группировку, которую называла “фалангой или дворцовой стражей идеалистов, которые в силу какого-то духовного извращения во всех вопросах непременно выбирают курс, враждебный британским интересам”. Премьер-министр Великобритании, либерал сэр Генри Кэмпбелл-Баннерман, больше других приблизился к правде, когда полушутя сказал, что появилась уже какая-то religio Milneriana [610]. Куигли и его американские преемники впали в заблуждение: они приняли за чистую монету возвышенные прожекты Милнера и его круга, слишком серьезно отнеслись к порицаниям их критиков, но при этом упустили из виду, что главный упрек в адрес Милнера как раз и состоял в том, что ему ничего не удалось добиться.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация