Фактические данные побуждают нас искать более внятных объяснений: быть может, дело в генетике, или в том, что еврейская семейная жизнь давала преимущества в образовании, или в какой-нибудь веберианской “еврейской этике”, которая была еще более созвучна духу капитализма, чем протестантская этика. Однако и подобные доводы представляются зыбкими – не в последнюю очередь потому, что евреи в Веймарской Германии все реже и реже вступали в браки между собой. В Германии в целом доля евреев, заключавших браки с иноверцами, поднялась с 7 % в 1902 году до 28 % в 1933-м. Пик этой кривой пришелся на 1915 год, когда таких браков было заключено больше трети
[796]. (Для сравнения: в США подобные показатели составляли около 20 % в 1950-х годах и 52 % – в 1990-м
[797].) Хотя наибольшее количество смешанных браков заключалось в Гамбурге и Мюнхене, показатели значительно выше средних наблюдались также в Берлине, Кельне и в саксонских городах Дрездене и Лейпциге, а также во Вроцлаве (нем. Бреслау) в Силезии
[798]. Собирая данные по другим европейским городам, исследователь Артур Руппин выяснил, что еще больше смешанных браков заключалось только в Триесте. Показатели для Ленинграда, Будапешта, Амстердама и Вены, хоть и были высокими, все же отставали от показателей для главных городов Германии
[799]. Из 164 тысяч евреев, остававшихся в Германии в 1939 году, 15 тысяч состояли в смешанных браках
[800]. Когда нацисты начали определять детей от смешанных браков как мишлинге (Mischlinge), по их оценкам, таких полукровок насчитывалось почти 300 тысяч, хотя реальное количество составляло скорее между 60 и 125 тысячами
[801]. Мало какие меньшинства из тех, что подвергались гонениям, обнаруживали такой же высокий уровень социальной – и сексуальной – ассимиляции, как немецкие евреи в 1933 году.
Хотя после прихода Гитлера к власти некоторые немецкие евреи временами чувствовали, что попались в сети преследователей, на деле они становились жертвами многочисленных иерархически устроенных, но порой конкурировавших между собой бюрократических организаций
[802]. Началось все с бойкота принадлежавших евреям предприятий, объявленного Национал-социалистической организацией производственных ячеек (Nationalsozialistische Betriebszellenorganisation), Объединением служащих и ремесленников среднего класса (Kampfbund für den gewerblichen Mittlestand) и отдельными штурмовыми отрядами (SA)
[803]. На этом начальном этапе, чтобы избежать подрыва экономики, крупные предприятия вроде универмагов “Тиц” решили не трогать
[804]. Процесс “ариизации” принадлежавших евреям фирм тоже поначалу шел медленно
[805]. Опыт гамбургского банкира Макса Варбурга показал, в каком затруднительном положении оказалась элита, к которой он принадлежал. Люди вроде него полагали, что являются неотъемлемой частью немецкой деловой элиты. Когда же неевреи, входившие в эту элиту, молча согласились на вытеснение из своих рядов евреев, последние оказались бессильны. На последнем для Варбурга заседании совета директоров пароходной компании “Гамбург – Америка” (учрежденной еще одним евреем, Альбертом Баллином) повисло неловкое молчание, и тогда Варбург выступил с ироничной речью от имени коллег, поблагодарив самого себя за долгие годы службы и пожелав себе “спокойной старости, удачи и всех благ” семье
[806]. Лишь после погромов 11 ноября 1938 года процесс экспроприации развернулся в полную силу: Герман Геринг издал официальный указ о запрете всякой предпринимательской деятельности для евреев во всем рейхе
[807]. Немецкие евреи, которым позволили эмигрировать, столкнулись с вымогательством со стороны властей: прежде чем выдать им выездные визы, у них фактически отбирали все имущество
[808]. С 1 января 1939 года от всех евреев потребовали, чтобы они прибавили к своим именам еще и имя Израиль (для мужчин) или Сара (для женщин), если их собственные имена не фигурировали в официальном списке “типичных еврейских” имен, выпущенном министерством внутренних дел. Евреи оказывались все более беззащитными перед гестапо, которое принялось постепенно сгонять евреев в специальные места, так называемые юденхёйзер (Judenhäuser, “дома для евреев”)
[809].
Через семь месяцев после начала войны, 30 января 1939 года, Гитлер внес чудовищную ясность в дальнейшую судьбу евреев, выступив с речью перед рейхстагом, где четко изложил основы своей антисемитской теории:
На протяжении веков Германия была достаточна добра, чтобы принимать все эти элементы, хотя у них не было ничего, кроме политических и физических заразных болезней. То, что у них имеется сегодня, они нажили за счет наименее сообразительной части германской нации, пуская в ход самые неблаговидные ухищрения.
Сегодня мы всего лишь воздаем этому народу по заслугам… Из-за инфляции, раздутой и проведенной евреями, германская нация лишилась всех своих сбережений, накопленных годами честного труда… Мы намерены предотвратить заселение нашей страны чужим народом, способным захватить для себя руководящие места на нашей земле, и изгнать его… Германская культура, о чем говорит само ее имя, – германская, а не еврейская, а значит, заведование ею и забота о ней будут вверены представителям нашего собственного народа…
В мире достаточно мест для поселений, но мы должны раз и навсегда избавиться от мнения, будто еврейский народ был создан Богом с единственной целью – присутствовать повсюду в определенном соотношении, быть паразитом на теле других народов и кормиться от их созидательного труда. Еврейскому народу придется приспосабливаться к здоровой конструктивной деятельности, какой занимаются другие народы, иначе рано или поздно его постигнет кризис немыслимого размаха.
Вот что мне хотелось бы сказать в этот день, памятный, наверное, не только для нас, немцев, но и для других: за многие годы я не раз выступал пророком, и обычно меня поднимали за это на смех. Во время моей борьбы за власть в первую очередь евреи встречали мои пророчества насмешками, когда я говорил, что когда-нибудь встану во главе государства, а значит, и во главе всей нации, и что тогда, среди прочих задач, я решу еврейский вопрос. Тогда они громогласно смеялись, но, думаю, с недавних пор их смех сменился слезами. Сегодня я снова выступлю пророком и скажу: если международным финансистам-евреям в Европе и за ее пределами удастся в очередной раз ввергнуть народы в мировую войну, то это закончится не большевизацией планеты, а значит, победой еврейства, а уничтожением еврейской расы в Европе!
[810]
