«ФБР?» – сказал он, выплёвывая каждую букву, словно над ним пошутили.
«Да, сэр, – сказала Макензи. – Мы надеялись, что у вас найдётся время, чтобы с нами поговорить».
«О чём?» – спросил старик.
«Вы ведь Чарльз Кинг?» – спросил Эллингтон.
«Это я, – Кинг посмотрел в направлении двух женщин на соседнем крыльце, явно ощущая их присутствие и любопытство. – А теперь, – добавил он тихим голосом, – расскажите, что вам нужно, – снова повторил он».
«Мы бы предпочли поговорить в доме», – предложила Макензи, изо всех сил стараясь не кивать в сторону соседок, потому что говорила она о них.
Кинг был явно сбит с толку, но вздохнул и жестом пригласил их войти. «Проходите», – сухо сказал он.
Когда дверь за ними закрылась, Макензи поняла, что была права в своих догадках. В доме был беспорядок: грязная посуда была кучей свалена в раковине, одежда разбросана по полу. К её удивлению, неприятного запаха в доме не присутствовало. Не сразу, но вскоре Макензи заметила освежитель воздуха в коротком коридоре, когда Чарльз Кинг повёл их в крошеную гостиную.
Из радиоприёмника слышался блюграс, перемежающийся с шипением транзистора. Макензи с восхищением наблюдала за тем, как Кинг подошёл к приёмнику и убавил громкость.
«Если вы нашли меня, то, думаю, уже знаете, что я ничего не вижу», – сказал он.
«Да, мы знаем об этом, – сказала Макензи. – Честно говоря, именно поэтому мы здесь. Мы работаем над делом об убийстве трёх слепых людей. Убийства происходят в разных местах, и вчера мы приехали в Ричмонд, в район Честерфилда».
«Убили кого-то из приюта «Мэри Денбридж»?» – спросил он.
«Да. Он стал уже третьей жертвой».
Кинг тяжело опустился в старое кресло в углу комнаты: «И как это связано со мной?»
«Двое из трёх жертв в прошлом имели собак-поводырей, – сказал Эллингтон. – Этот факт и то, что они посещали библиотеку для слепых в Ричмонде, – единственные связи, что нам удалось найти. Мы съездили в агентство, предоставляющее собак, и они рассказали нам о вас».
На минуту в комнате повисла тишина. Макензи следила за выражением лица Кинга, немного восторгаясь тому, как хорошо он чувствовал пространство. Слепой или нет, но он вёл себя уверенно. Макензи сомневалась, чтобы эта уверенность была вызвана тем, что он хорошо знает место, где находится. Он казался одним из тех людей, которых нелегко напугать. Возможно, именно поэтому он решил не переезжать в приют или не нанимать частную сиделку, которая бы смотрела за ним круглые сутки.
«Вы догадываетесь, почему в агентстве нам указали на вас?» – допытывалась Макензи.
«Потому что несколько лет назад я совершил глупую ошибку, – сказал он. – Я совершил ошибку и какое-то время жил в её тени».
«Женщина, с которой мы разговаривали, сказала, что даже после того, как у вас забрали собаку, вы продолжали донимать сотрудников агентства звонками с угрозами».
«Так и было, – ответил Кинг. – И я этим совсем не горжусь. Я был… Чёрт, я даже не знаю, как объяснить».
«Попытайтесь».
«Было время, я слишком сильно себя жалел. Иногда эта жалость к себе превращалась в злобу. Время от времени она снова накрывает меня в форме приступов неудержимой ярости. Так получилось, что собака попалась мне под руку в один из таких моментов. Вот и всё».
«А угрозы по телефону?» – спросил Эллингтон.
«Я был расстроен сложившейся ситуацией и… Подождите-ка. Вы хотите сказать, что пришли сюда из-за собаки? Думаете, что раз я как-то избил собаку, то я могу быть убийцей?»
«Мы должны изучить все возможные варианты, – сказала Макензи. – Вы только что сами сказали, что с вами случаются приступы гнева».
Кинг махнул рукой: «Я уже и не помню, когда со мной такое было в последний раз. Прошли годы. Возможно, всё дело в возрасте. Наверное, со временем ты просто перестаёшь обращать на что-то внимание, и исчезает причина для злости».
В голове Макензи родилась одна мысль. Она касалась не сколько самого расследования, сколько психологии слепых людей: «Может ли тот, кто когда-то видел, а потом потерял зрение, злиться на свой недуг больше, чем тот, кто был слеп от рождения? Глядя на мистера Кинга, нетрудно в это поверить».
«Мистер Кинг, – сказала она, – если мы назовём вам несколько дат, вы сможете предоставить алиби на те дни?»
Кинг нервно засмеялся и отрицательно замотал головой: «Это бред. Нет… не могу. Хотя могу дать вам номер женщины, которая приходит проведать меня три раза в неделю. Она кто-то вроде сиделки, но на самом деле такой не является. Она работает не по найму, но знает мой диагноз, знает, какие лекарства я принимаю, и заботится обо мне по мере сил. Скорее всего, она может ответить на ваши глупые вопросы о том, где я был, когда случились убийства, если вам нужна эта информация».
«Буду благодарна за помощь», – ответила Макензи, не обращая внимания на его раздражённый тон.
«Её визитка лежит на столике у входа. Я храню её там на случай, если вдруг откину копыта в её отсутствие, и моё тело обнаружит кто-нибудь другой».
«Спасибо», – сказала Макензи, направляясь к выходу. Она махнула рукой, чтобы Эллингтон следовал за ней, потому что ей не терпелось как можно скорее покинуть этот дом. Беспорядок, царящий здесь, начинал действовать ей на нервы, а ещё ей искренне казалось, что она вторглась в зону безопасности этого слепого.
Однако она не могла не думать вот о чём. Идя к двери, она остановилась и повернулась к Кингу. «Могу я задавать вам один вопрос относительно вашего состояния?» – спросила она.
«Что за вопрос?»
«Женщина в агентстве сказала, что вы потеряли зрение в результате несчастного случая на работе. Сколько вам было лет, когда это случилось?»
«Тридцать семь. Почти сорок».
«Вы не считаете себя более несчастным, чем те, кто слеп от рождения?»
Лицо Кинга приняло задумчивый вид, и несколько мгновений спустя он отрицательно покачал головой. «Нет, – ответил он. – По крайней мере, у меня есть воспоминания о том, что я видел. Я знаю, как выглядит трава, сколько оттенков синего может быть на небе. Слепые от рождения никогда этого не узнают. Поэтому, нет… Я не жаден, глуп или наивен. Есть случаи и похуже моего».
«Спасибо», – сказала Макензи.
Кинг кивнул и остался сидеть в кресле с тем же задумчивым выражением на лице. Было видно, что ему грустно.
«Можно я у вас кое-что спрошу?» – сказал он.
«Конечно».
«Зачем кто-то охотится на слепых? В этом есть доля трусости, вы не считаете?»
«Вы правы», – сказала Макензи.
Простой вопрос Кинга заставил её вспомнить одну из своих идей, которые она уже рассматривала, но сейчас решила уделить её больше внимания.
