«Мэгги когда-нибудь вызывала помощника себе на смену?»
«Нет. Если она болеет, или ей нужно уйти, я остаюсь одна. Это нормально. В конце концов, я уже большая девочка».
«Что верно, то верно, – сказала Макензи. – Клео, спасибо, что уделили мне время».
И она вновь повесила трубку до того, как собеседник успел спросить, зачем были все эти вопросы. Макензи снова просмотрела список волонтёров «Уэйкмана», надеясь, что дала Эллингтону достаточно времени, чтобы он собрал списки из двух приютов. Затем, больше не в силах бороться с волнением, она набрала его номер. Она решилась не на видео, а на обычный аудиозвонок.
Эллингтон ответил сразу. «Ты как раз вовремя, – сказал он. – Я только что говорил с приютом «Мэри Денбридж». У меня на руках оба списка, но тот, что из Трестона, совсем короткий. Если ты готова, я могу продиктовать имена».
«Давай».
Эллингтон диктовал имена, а Макензи записывала их мелким почерком в отдельных колонках на той же салфетке, на которой писала список из «Уэйкмана». Список волонтёров из Трестона насчитывал всего двенадцать человек. Список из «Мэри Денбридж» был значительно длиннее – в нём было даже больше имён, чем в списке из «Уэйкмана» с его двадцатью двумя фамилиями.
Макензи изучала списки, обводя те имена, которые встречались больше одного раза.
«Что-нибудь нашла?» – спросил Эллингтон.
«Секунду», – ответила она, продолжая сравнивать списки. На всё у неё ушло меньше минуты, и когда Макензи закончила, она была немного удивлена (и чуть-чуть расстроена) результатом.
Всего на салфетке было шестьдесят три фамилии.
Из всех трёх списков она дважды обвела девятнадцать имён – девятнадцать человек работали волонтёрами минимум в двух приютах из трёх.
Ещё было восемь имён, которые присутствовали во всех трёх списках.
«Это кто-то из них», – подумала Макензи. Ни одно из этих имён ещё не всплывало в ходе расследования.
«У меня восемь имён, – сказала она. – Две женщины и шестеро мужчин, которые работали волонтёрами во всех трёх приютах».
«Чтоб меня. Это ведь не может быть совпадением, так?»
«Маловероятно. Теперь нужно узнать, в какое агентство они обратились, чтобы стать волонтёрами».
«Хорошо. Послушай, – сказал Эллингтон, – теперь я наконец могу загладить вину за то, что сегодня утром вёл себя, как придурок. В списке из Трестона было всего двенадцать человек, поэтому я сразу узнал, какие агентства их прислали».
«Хорошо, – ответила Макензи, проигнорировав глупую шутку, с помощью которой Эллингтон хотел как можно быстрее с ней помириться. – Ладно, давай начнём с мужчин, потому что они больше подходят под наш профиль. Мне нужны агентства, приславшие следующих людей…».
Она прочитала шесть имён, на четвёртом она услышала смех Эллингтона.
«Что смешного?» – спросила Макензи.
«По-моему, нам везёт», – ответил он.
«В смысле?»
«Трое из этих мужчин были присланы одним и тем же агентством. У двоих из них есть проблемы со зрением. Агентство называется «Мир как книга».
«С него мы и начнём».
«Мы?» – шутливо, но с надеждой спросил Эллингтон.
«Да, – ответила Макензи. – Давай решим, где будет наша следующая, и надеюсь, последняя остановка, и там встретимся».
Эллингтон собрался было уже что-то ответить – что-то милое и очаровательное, – но Макензи не дала ему шанса, положив трубку.
Она сделала это с довольной улыбкой на лице.
Затем Макензи позвонила ещё одному человеку, Харрисону в Куантико: «Харрисон, можешь узнать для меня пару адресов?»
«Можно спросить зачем?» – ответил он. Его голос звучал устало и немного раздражённо. Иными словами, это было на него совсем не похоже.
«Появились ещё три потенциальных подозреваемых».
Харрисон замолчал, а потом промычал «хммм». «Я не знаю, Уайт, – ответил он. – Макграт доволен твоей работой. Зачем его провоцировать? Он думает, что ты закрыла дело. Заканчивай там и возвращайся».
«Не могу. Пока ещё рано. Мне нужно убедиться, что эти люди не имеют отношения к убийствам. Если это так, я всё брошу и вернусь».
Макензи подумала, но не сказала вслух то, что могло его расстроить и заставить прекратить ей помогать. Она побоялась сказать: «А что если расследование не закончено, мы вернёмся в Вашингтон, а через несколько дней умрёт ещё один слепой человек? Тогда нам всем грозит публичное унижение».
«Ладно, – сказал Харрисон. Он явно повеселел. Пусть он и был кабинетным работником, Макензи знала, как его радовала погоня за преступниками. – Что мне искать?»
Макензи назвала имена, и он вздохнул: «Дай мне пару минут».
«Договорились», – ответила она и снова быстро повесила трубку.
Ей казалось, что она сейчас активно работает, что само по себе было странно, ведь она неподвижно сидела в машине. Как же ужасно просто сидеть и ждать. Свободное время она потратила на сортировку деталей, чтобы убедиться, что всё было на своих местах прежде, чем она снова отправится в путь ради расследования, которое и так заставило ей проехать почти всю жаркую Вирджинию.
«Случай с безалаберным ведением записей в «Уэйкмане» явно не единичный. Как только волонтёр заработал себе хорошую репутацию, его знают в приюте и ему доверяют, он, скорее всего, может спокойно приходить и уходить. Убийца умеет к себе расположить.
Но при этом он целеустремлён и не отступает от своего решения убить этих людей. Он терпелив, раз готов проехать столько миль до приюта, а приюты расположены совсем не близко друг к другу. На дорогу уходит чертовски много времени… чертовски много времени уходит и на, чтобы сформировать отношения с жертвами.
Случай с Клео Коулгров выбивается из общей картины. Он был в отчаянии. Возможно, переоценил свои силы. Если он тратил время на то, чтобы узнать других, почему он не сделал этого с ней? Не изучил её расписание?»
Главный вопрос здесь был, конечно же, почему? Макензи предполагала, что у убийцы были проблемы со зрением, или в прошлом его унижал кто-то, у кого были проблемы со зрением.
«Разные приюты – это ключ, – думала Макензи. – Зачем выбирать жертв, которые живут так далеко друг от друга? Зачем тратить время на то, чтобы узнать их лучше? Если верить сотрудникам «Уэйкмана» и Нине Брейди, волонтёров в приюте всегда в избытке: знакомые лица, добрые люди, которые хотят подружиться, а не просто помочь и уйти домой».
«Подружиться», – вслух произнесла Макензи.
«Возможно, в этом что-то есть. За этим что-то кроется…»
Телефон зазвонил, отвлекая её от размышлений. Она была рада узнать, что звонил Харрисон, но удивилась, поняв, что она погрузилась в раздумья почти на десять минут, которые понадобились ему, чтобы найти нужную информацию. На улице свет начал сменяться сумраком. Ответив на звонок, Макензи подняла глаза к небу и заметила вместо привычной мглы заката собирающиеся грозовые тучи.
