А потом он с силой перевалился через перила.
Он висел в воздухе, держась только за воротник. Он держал его мёртвой хваткой и тянул на себя. Макензи ударилась бедром о перила и подумала, что могла ухватиться за них левой рукой, но всё же опять перевесилась вперёд, как это уже случалось однажды на водонапорной башне.
После секундной паузы шея Макензи резко дёрнулась вправо. Гиббонс продолжал держаться за её пиджак, и она слышала, как рвётся ткань, но также чувствовала всю тяжесть веса Гиббонса, которая перенеслась на левую руку. И снова от падения её удерживала только левая рука.
Нитки лопнули, и воротник оторвался, но Макензи не знала, как долго ещё сможет удерживать на себе вес двух человек. У неё был только один выход, и он казался ей бесчеловечным.
Она собралась с силами, вытянула и напрягла правую руку и выстрелила.
Пуля вошла в переносицу. Гиббонс мгновенно обмяк и расслабился, включая мышцы рук. Он отпустил ворот и начал падать вниз.
Пока он летел к земле, с поля, подпрыгивая на кочках, выехала первая патрульная машина. Макензи этого почти не заметила. Она не могла оторвать взгляда от падающего Гиббонса. Когда через сорок метров он упал на землю, она продолжала ощущать на себе его взгляд.
Не скрывая рыданий, она бросила пистолет на выступ. Она схватилась за перила правой рукой, почувствовав, как наконец расслабилась левая. Поднимаясь на ноги, Макензи ощутила тупое покалывание в левой руке и решила, что, пытаясь не упасть вниз, потянула мышцу.
В этот момент правого запястья коснулись чьи-то руки. Макензи подняла глаза и увидела Джен Хаггерти. Испуганная и встревоженная, та смогла действовать разумно и помогла Макензи занять безопасное место на выступе. Когда ноги твёрдо встали на выступ, Макензи смогла присесть. Она прислонилась к стене зернохранилища, не в силах избавиться от воспоминаний о последнем взгляде Гиббонса.
«С вами всё в порядке?» – Макензи спросила Хаггерти.
«В целом, да. А с вами?»
Макензи кивнула и сдавлено хмыкнула – звук стал похож на всхлип. «Да, – сказала она. – Стараюсь не думать о том, что нам ещё спускаться вниз».
***
Через полчаса Макензи и доктор Хаггерти стояли на твёрдой земле. Доктор Хаггерти держалась хорошо, не давая пережитой травме взять над собой верх. Она смогла рассказать Макензи и шерифу Тейту о событиях дня без преувеличений и слёз. Она рассказала им о том, как в прошлом несколько раз встречалась с Джимми Гиббонсом в основном для того, чтобы обсудить, как ему справиться с ночными кошмарами, касающимися родителей. Потом она поведала о том, как он фактически держал её в заложниках перед тем, как заставить поехать к зернохранилищам.
Пистолет, который нашли у Гиббонса, был не заряжен. Видимо, он без содрогания скидывал людей с высоты, но был против безжалостной стрельбы.
Когда Тейт осмотрел тело, лежащее перед элеватором, то направился к Макензи, потупив взор, как нашкодивший ребёнок.
«Нужно было тогда вас выслушать, – сказал он. – Я виноват, и мне очень жаль».
«Всё нормально, – ответила Макензи. – Я понимаю, почему вы так поступили. А мне ещё предстоит придумать, как объяснить всё случившееся так, чтобы начальник не оторвал мне голову».
«Вам нужна наша помощь?» – спросил Тейт. Позади него несколько офицеров, включая Эндрюса и Робертса, осматривали поляну у края поля. Один из них водил лучом фонарика по лестнице, которая продолжала стоять приставленной к зернохранилищу.
«Пока нет. Возможно, я позвоню вам, когда буду писать заключительный отчёт, чтобы вы описали место преступления со своей точки зрения. У меня такое чувство, что, чтобы сохранить работу, мне придётся описать всё очень и очень подробно».
«Как думаете, хорошая рекомендация от провинциального шерифа может вам помочь?» – спросил Тейт.
«Уж точно не навредит», – ответила Макензи.
Макензи поблагодарила его, пожала руку и направилась к машине. Она знала, что не может сразу поехать домой. Нужно следовать протоколу. Она должна оставаться здесь до приезда коронера и очистки места преступления. Макензи подумала позвонить в мотель и забронировать номер, но потом отказалась от этой идеи.
Дома её ждал жених.
Дома. Сейчас это слово имело для неё новое значение, когда она знала, что ждёт её в будущем.
Разместившись на пассажирском сиденье в собственной машине, Макензи достала телефон и набрала номер Эллингтона. Он сразу взял трубку.
«Ты в порядке?» – спросил он.
«Да. Дело закрыто. Я его поймала».
«Что? Чёрт… Быстро ты».
Он был прав, но ей пришлось целых два раз висеть на волосок от смерти, цепляясь пальцами за жизнь, поэтому Макензи казалось, что прошла целая вечность.
«Я приеду домой поздно. Наверное, вернусь уже завтра».
«Хорошо. Постарайся приехать к обеду, если сможешь. Так у меня будет время купить тебе кольцо».
Его слова сделали её счастливой, и на секунду Макензи ощутила себя весёлым подростком. Но потом она посмотрела на элеватор и вспомнила, что чуть не погибла. Она взглянула на искалеченное тело Джимми Гиббонса и вздохнула. По сравнению с этим обручальное кольцо было чем-то совершенно обыденным.
«Увидимся завтра, – сказала она. – Я люблю тебя».
«А я тебя», – ответил Эллингтон и положил трубку.
Макензи вышла из машины и подошла к Хаггерти, которая стояла у патрульной машины. Она заметила приближение Макензи и устало улыбнулась.
«Я уже поблагодарила вас? За то, что спасли мне жизнь?»
«Не знаю, – ответила Макензи, а потом сразу продолжила, чтобы у Хаггерти не было времени её поблагодарить. – Он называл себя монстром, – сказала она. – Он сказал, вы не смогли прогнать монстра. Что он имел в виду?»
«Днём он обмолвился, что, только убивая, мог стать лучше. Он сказал, что становился монстром, чтобы избавиться от кошмаров и депрессии».
«Вы думаете, такое возможно? – спросила Макензи. – Вы думаете, люди могут быть злыми без причины? Просто потому, что им нравятся жуткие вещи?»
«Не думаю, – сразу ответила Хаггерти. – В душе Джимми Гиббонс не был злым или жестоким. Смерть родителей стала для него большой травмой, и у него было непростое детство. Он никогда не пытался должным образом справиться с ними и избрал для себя такой способ, – она сделала паузу, а потом спросила. – А вы что думаете?»
Макензи медленно покачала головой: «Я с вами согласна. Я видела, наверное, все проявления зла, на которые способен человек. И, как вы сказали, в основе всегда лежит какая-то травма, боль или обстоятельства, с которыми люди просто не смогли справиться».
«Это печально, вы не согласны?» – сказала Хаггерти.
«Думаю, да», – ответила Макензи. Она не думала, она знала, что это так, потому что сама прошла через подобное. Она никогда толком не пыталась анализировать смерть отца и справлялась с ней, гоняясь за убийцами.
