Офицеры шефа Синарда, скорей всего, прямо сейчас уже допрашивали Трипа Крозьера, пытаясь составить против него дело. Вполне маловероятно, что алиби Крозьера на время смерти Кети провалится и он окажется виновным.
Кроме того, он может быть виновен и в том, что произошло с Холли Струтерс, что бы то ни было.
С другой стороны, могло и вовсе не быть никакой связи между исчезновением Холли и изнасилованием и убийством Кети.
Как бы то ни было на самом деле, Райли была уверена в одном: что она ненавидела Ангьер всей душой. Её уже начинало тошнить от этого города в лживой обложке респектабельности и благопристойности. Она не помнила ни единого раза, когда у неё была такая реакция на какой-то другой город.
Конечно, если связи между Кети и Холли не обнаружится, им с Джен здесь больше нечего делать.
И это совершенно устроило бы Райли. Она хотела убраться отсюда – лучше всего, этим утром.
С другой стороны, если в Ангьере на самом деле на свободе обитает серийный убийца, их с Джен ждёт срочная работа – они должны выяснить, кто он, прежде, чем он совершит ещё одно убийство.
Тем не менее, насколько Райли известно, он уже совершил его – тело другой молодой девушки могло быть уже где-то похоронено, или даже хуже.
То, что фермер заметил что-то странное на только что вспаханном поле, было чистой удачей. Если бы Джордж Тулли не вышел в поле тем утром, скорей всего кукуруза уже росла бы на закопанном теле. Тогда в городе было бы две пропавшие девочки и никаких намёков на судьбу ни одной из них. И серийный убийца оставался бы безнаказанным.
Когда их машина подъехала к дому Струтерсов, Райли заметила, что окружающие дома в этом районе новее, чем там, где жили Филбины. Они были и больше, рядом с ними красовались более широкие лужайки, а рядом с каждым домом располагались гаражи на две машины. Но дизайн этих модульных домов копировал дизайны более старого района, из-за чего, по мнению Райли, они выглядели странно.
Выхоленный район явно был из тех, про которых агенты по недвижимости говорят, что это честь – жить в таком месте. Вероятно, это не была самая богатая часть города, но семьи возвышались во мнении о себе, обосновываясь здесь.
Райли уже ощущала запах самодовольства, висящий в воздухе.
Джен припарковалась перед домом с коричневым сайдингом и бежевой отделкой, широким крыльцом и огромным гаражом. Он был таким аккуратным и похожим на кукольный домик, что, казалось, что его построили только вчера. Райли задумалась, не проживают ли в нём пластиковые игрушки вместо людей.
Вместе с Джен они взошли на крыльцо и постучали в дверь. Райли порадовалась, что они предупредили о своём визите. Возможно, так они принесут меньше беспокойства.
Дверь открыла нервная на вид хозяйка. На взгляд Райли дала бы ей слегка за сорок, хотя, возможно, женщина хорошо ухаживала за собой, за счёт чего выглядела моложе.
Райли и Джен достали значки и представились.
– Да, да, – с дрожью в голосе произнесла женщина. – Меня зовут Дороти Струтерс. Мы с мужем ждали вас.
Провожая Райли и Джен в гостиную, она крикнула:
– Харольд, ФБР приехало.
Аккуратно выбритый, обыкновенный на вид мужчина спустился по лестнице в гостиную. Дороти предложила Райли и Джен присесть.
Глаза Дороти метались между Райли и Джен.
– Есть какие-то новости о Холли? – спросила она.
На взволнованном лице Харольда Струтерса был написан тот же немой вопрос.
– Нет, пока ничего, – сказала Райли.
Её немного удивило, что Дороти выдохнула с видимым облегчением.
Тут Райли поняла – она боялась, что они с Джен пришли, чтобы подтвердить её худшие страхи о том, что её дочь мертва.
Всё ещё нетвёрдым голосом Дороти сказала:
– Ох, когда эта девчонка вернётся, она у меня получит.
Райли была поражена – последнее, чего бы ей хотелось, это воскрешать в этой паре надежду.
В своём текущем состоянии отрицания Дороти восприняла слова Райли как подтверждение тому, что её дочь, скорей всего, жива и здорова. Конечно, Райли ничего такого не говорила. Смогут ли Райли и Джен заставить её взглянуть в лицо фактам?
«А каким фактам?» – задумалась Райли.
Нервно рассмеявшись, Дороти продолжала:
– Я этого никогда не забуду. Сколько наших нервов потратила эта девчонка, через что нам пришлось пройти!.. Она будет наказана, наверное, навечно, или до пенсии…
Дороти продолжала нервно болтать, а её муж попытался мягко перебить её:
– Дороти… Дороти…
Наконец, с видом раздражения на лице женщина повернулась к Харольду.
– Чего? – спросила она.
Харольд опустил голову.
– Ничего, – сказал он.
Райли видела, что муж Дороти мыслит трезвей жены, но точно так же, как Райли, не знает, что сказать. Из Дороти лился поток речи, пока Джен не удалось вставить слово:
– Мистер и миссис Струтерс, нам нужно задать вам несколько вопросов.
– О чём? – спросила Дороти.
Казалось, её удивило то, что им есть ещё что обсуждать.
Джен спросила:
– Ваша дочь раньше делала что-нибудь подобное? Она сбегала из дома?
Дороти выдавила смешок.
– Конечно, и не однажды. Странно, в детстве она была прекрасной девочкой, но когда перешла в подростковый возраст, как будто с ума сошла. Она совершенно перестала слушаться и каждую мелочь принимала в штыки. Верно я говорю, Харольд?
– Да, это точно, – тихо подтвердил Харольд.
Дороти сказала:
– Иногда она исчезала на пару ночей. Обычно она оказывалась у друзей. Однажды она сняла комнату в мотеле и пряталась там три дня. Можете себе представить? Мы никогда раньше не обращались в полицию, но на этот раз решили сделать это хотя бы ради того, чтобы её смутить. Если полиция заберёт её, это послужит для неё хорошим уроком.
Она вздохнула.
– Мы с Харольдом представления не имеем, что творится в её маленькой головке.
Харольд погладил жену по руке.
Он сказал Райли и Джен:
– Последнее время Холли ни к чему не могла отнестись серьёзно. Она хваталась то за одно, то за другое, а потом бросала: чирлидерство, футбол, теннис, разные школьные кружки…
Он указал на рояль в другом конце комнаты.
– Прошлой осенью она решила стать пианисткой. У неё есть талант, и она казалась такой решительной, что пробудила интерес во всех нас и мы купили это пианино. Но она тут же потеряла интерес, и с тех пор оно просто стоит здесь.
Райли спросила:
– Вы связывались со всеми её друзьями?
