Майк молчал в ожидании её ответа.
Она натянула улыбку и попыталась рассмеяться.
– У меня нет зеркала под рукой, – сказала она. – Может быть, ты побудешь моим зеркалом?
Майк глубоко вздохнул.
– Райли, это было очевидно с того самого момента, когда мы только начали говорить. Я видел это по твоему лицу, я слышал это в твоём голосе. Это дело не просто трогает тебя до глубины души. Оно затрагивает тебя гораздо сильнее всех других дел. Сильней – и глубже.
Райли почувствовала комок в горле.
– Сегодня что-то случилось, не так ли? – спросил Майк. – Нечто такое, что особенно тебя потрясло.
– Я вышла из себя, – призналась она. – Я… я была слишком жестока с подозреваемым, которого мы допрашивали.
Райли заколебалась, но всё же выпалила:
– У меня был флэшбек драки с Петерсоном, а такого уже давно не бывало. Я не понимаю, почему я видела его. Не понимаю, почему это дело так на меня давит.
– Я тоже не совсем понимаю, – сказал Майк. – Но это как-то связано со временем, Райли. Это дело касается времени именно таким образом, что это сильно тебя затрагивает.
Майк помедлил, а потом добавил:
– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Я хочу, чтобы ты сделала кое-что для себя.
Райли с трудом сглотнула.
– Что же? – спросила она.
– Я задам тебе вопрос, а ты должна ответить на него не думая. Просто скажи, что первое придёт тебе на ум.
Райли слегка приободрилась.
Она уже проделывала такое с Майком, и это всегда помогало.
– Хорошо, – сказала она.
Майк посмотрел ей прямо в глаза.
– Что для тебя значит время?
Райли поразило то, как быстро её переполнили разные мысли.
– Я его ненавижу, – сказала она. – Ненавижу сам принцип времени. Его всегда недостаточно. Оно всегда обманывает. Мне нужно сделать миллион и одно дело, но нет на это ни секунды. Все ждут от меня слишком многого. Я сама слишком многого жду от себя. Чёрт, я должна быть лучшим агентом, и в то же время лучшей матерью…
Она вдруг увидела перед глазами образ Блейна Хилдрета.
– Даже лучшей подругой. Потому что жены из меня не вышло. Неужели у меня снова и снова ничего не получится, сколько бы я ни пробовала начать отношения с мужчиной? Мне хочется закричать от этого. И время…
Её слова оборвались.
Снова заговорил Майк мягким голосом:
– Райли, ты только что сказала, что время всегда обманывает. Кажется, это какая-то личная неприязнь. Почему?
Ей в голову пришли слова Отиса Редлиха: «Человечество всегда воюет со временем», и его кривую ухмылку, когда он это говорил.
«Верно, – подумала она. – Он сам похож на время – выглядит и говорит точно так же».
Она сказала:
– Иногда кажется, что у времени есть лицо и голос. Злобное и ехидное, оно смотрит на меня и издевается, скалится мне в лицо и хихикает. «Нельзя иметь всё сразу, – говорит оно мне. – Ты не можешь сделать всё. Что-то должно быть на втором плане, кто-то должен страдать – твои дети, твои коллеги или невинные жертвы, которые умрут, ведь ты слишком занята другими делами. Времени для всех нет и не будет». Да, у меня личная обида. Я чувствую себя объектом для ужасных, извращённых шуток, которые проделывает надо мной время.
Райли почувствовала ярость и отчаяние.
– И я хочу… я не знаю… справедливости или правосудия, или…
Её голос снова оборвался.
Майк тихо подсказал:
– Мести?
Она выдохнула:
– Да! Наверное, так. Я хочу поквитаться со временем. Я хочу свести с ним счёты. Но не могу. Сама мысль об этом безумна. Время… оно слишком громадно для меня.
Райли захлестнул целый водопад противоречивых эмоций. Она изо всех сил старалась контролировать себя.
Она сказала себе, что если она сейчас разрыдается, это ничем не поможет. Она не должна терять головы.
– Что… Что это значит? – пробормотала Райли. – Это чувствует убийца? Он чувствует то же отчаяние и ярость?
– Возможно, – предположил Майк. – Если так, ты можешь ещё подумать в этом направлении. Но может статься, что всё ровно наоборот: ему кажется, что он контролирует время, и он наслаждается этим. Хотя я так не думаю.
Майк посмотрел ей прямо в глаза.
– Сейчас мы составили профиль тебя.
Райли взволнованно покачала головой:
– Но почему? Почему сейчас? Почему не во время предыдущего расследования, не во время следующего?
– Потому, что это дело необычное, оно особенно давит на тебя. Ты уже на грани нервного срыва. И я не думаю, что ты справишься с ним, если не поймёшь, как оно на тебя влияет.
Райли молча кивнула.
Это похоже на правду.
Как ни грустно ей было осознавать это, но это было так.
– И что мне теперь делать? – спросила она Майка.
– Будь внимательна, – предложил Майк. – Обращай на себя внимания не меньше, чем на все детали дела. До того, как всё раскроется, в тебе могут проявиться ещё более грязные вещи. Тебе нужно быть готовой бороться с ними.
Оба они замолчали.
«Кажется, пока хватит», – подумала Райли.
Ей хотелось добавить лишь одно:
– Спасибо, Майк.
Но на самом деле Райли не чувствовала сейчас никакой благодарности.
– Всегда пожалуйста, – сказал Майк. – В буквальном смысле, в любое время дня и ночи я здесь и готов помочь тебе.
Райли просто кивнула и закончила звонок.
Какое-то время она продолжала молча сидеть в комнате, медленно дыша и стараясь собраться с духом.
Затем она встала со стула и вышла в коридор, где её ждали Билл с Джен.
Не зная, что сказать, Райли встретила их неловким молчанием.
Как ей объяснить, что она пережила за последние несколько минут?
К счастью, Билл с Джен ни о чём не спрашивали её.
Пока они выходили из здания и шли к своему автомобилю, Райли заметила, что Билл озабоченно поглядывает на неё, а у Джен вид, напротив, отсутствующий.
Райли снова задумалась, что же сегодня тревожит Джен, а иногда даже отвлекает от дела.
Билл хорошо работал сегодня, хотя, конечно, всё ещё был слаб после своей недавней травмы.
«Готовы ли они к этому?» – гадала она.
Достаточно ли она сильна для Билла и Джен, а также для самой себя?
Готова ли я к этому?
– За дело, – сказала Райли. – Нужно допросить свидетеля.
