Райли обернулась и в свете прожектора увидела очень странную сцену.
Прямо возле тела Джен и Бык Каллен нешуточно боролись, сжав друг друга руками, в то время как остальные в шоке стояли вокруг. Каллен был выше и тяжелее Джен, но она явно не уступала ему в схватке.
Билл стоял неподалёку, наблюдая, но не понимая, стоит ли вмешиваться.
– Эй! – крикнула Райли, подбежав к сцепившейся паре.
Каллену удалось вырваться из рук Джен и швырнуть девушку на рельсы. Но она уже через мгновение снова была на ногах, пятясь от него и с грозным видом сжимая кулаки, чтобы отпугнуть его.
– Даже не думай об этом, подонок! – взвизгнула она.
Но Каллен проигнорировал её и, подняв кулак, сделал выпад в её сторону. Джен с лёгкостью увернулась и нанесла собственный удар ему по лицу. Каллен согнулся от боли.
– Ау! Ты сломала мой нос, гадина!
Райли встала между Джен и Калленом и крикнула:
– Всё, прекратите сейчас же!
Каллен ощупывал кровоточащий нос. В нём не было видно решимости продолжать драку. Стоящим вокруг свидетелям драки он заявил:
– Вы все видели это, да? Она напала на меня! Безо всяких причин!
Райли схватила Джен за плечи.
– Какого чёрта здесь произошло?
Джен в ярости указала на Каллена.
– Он лапал меня! Этот придурок посмел меня лапать!
– Что ты имеешь в виду?
Молодую афроамериканку трясло, она явно была слишком зла, чтобы говорить.
Шеф Таня Бьюкенен чуть ли не наслаждалась происходящим. Она подошла к Быку Каллену и взяла его голову своими большими сильными руками.
– Позвольте мне взглянуть, – сказала она.
– Она сломала мне нос! – пожаловался Каллен.
– Нет, он не сломан, – вынесла вердикт шеф полиции, изучив его кровоточащий нос и сказав ему, как ребёнку: – Но тебе, наверное, очень больно, бедняжка. Надо приложить льда. Пойдём к моей машине, у меня там есть аптечка. Будешь как новенький. А потом кто-нибудь съездит в город и привезёт льда.
Чувствуя себя униженным, Каллен отдёрнул лицо от шефа Бьюкенен и пошёл к своей собственной машине.
Шеф Бьюкенен сказала Райли:
– Я всё видела. Ваша агент склонилась над телом, пристально его изучая, когда этот клоун наклонился сзади неё и положил руку ей на спину.
– Выглядело это не очень невинно, это уж точно, – добавил Билл.
Райли заметила, что Билла забавляет стычка, которая разыгралась перед ним.
Она не могла поверить, что Каллен настолько туп. О чём он только думал, когда пытался подкатить к агенту ФБР в тот момент, когда она осматривала труп?
Неужели он до сих пор ничего не понял про Джен?
Она увидела, что Каллен стоит неподалёку, прижав к раненому носу платок.
Райли подошла к Джен, которая, сердито скрестив на груди руки, выпалила:
– Я знаю, что ты мне скажешь – что нам ещё работать с ним. Мне жаль, что так вышло.
– Нет, тебе не жаль, – возразила Райли.
По правде говоря, Райли не видела причин, почему Джен могла бы сожалеть.
– Да, ты права, – признала Джен. – Мне не жаль. Но больше этого не повторится.
Райли бросила взгляд на Каллена, который теперь сидел на земле с пристыженным и запуганным видом.
С трудом удержавшись от усмешки, Райли сказала Джен:
– Точно не повторится. Думаю, больше он к тебе не приблизится. Можешь быть в этом уверенной.
Погладив Джен по плечу, она добавила:
– А теперь возвращайся мыслями к работе.
Джен кивнула:
– Будет сделано.
Райли тут же вспомнила о своей прерванной беседе с Масоном Еггерсом. Она обернулась на то место, где разговаривала с ним до того, но мужчины там уже не было. Она огляделась, но нигде его не увидела. Похоже, он ускользнул под шумок.
Райли вздохнула, вспоминая слова Еггерса о себе: «…надоедливый старый простофиля, чьи лучшие годы давно прошли».
Он не был слишком уверен в себе, и удивляться в этом не приходилось, учитывая то, как обращался с ним Каллен на том собрании.
Райли поморщилась, вспомнив грубые слова Каллена: «Есть идеи, Дедок?»
Чего же удивительного в том, что пожилой мужчина предпочёл уйти.
В то же время она жалела, что его здесь нет. Она сама не понимала, почему её так интересуют его теории. Может быть, дело было в том, что своих собственных у неё ещё не было. И у неё было ощущение, что у Еггерса больше ценных мыслей и идей, чем все, включая её саму, могут догадываться.
В этот самый миг один из местных копов окликнул шефа Бьюкенен из-за оградительной ленты на дороге:
– Шеф, сюда! Кажется, есть зацепка!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Райли быстро обернулась на голос.
«Неужели наконец-то?..» – подумала она.
Кричавший полицейский стоял сразу за лентой среди репортёров. Рядом с ним нервно заламывала руки женщина средних лет.
Шеф Бьюкенен сказала Райли:
– Это Ила Лоуренс. Её сын Аксель работает одним из копов. Она бывает докучливой, но она бы не пришла просто так, если бы на самом деле чего-то не знала. Давайте выясним это.
Пока Райли вместе с Бьюкенен шла к женщине, полицейский проводил Илу Лоуренсе внутрь ограничительной ленты.
– Это правда? – спросила женщина, когда они подошли к ней поближе.
– Что? – спросила шеф Бьюкенен.
– Что здесь убили Салли Диль? Аксель сказал мне это по телефону. Поэтому я и пришла.
Шеф Бьюкенен сконфуженно посмотрела на Райли. Агент поняла: шефа смутило то, что один из её копов разболтал информацию по убийству своей матери.
Шеф Бьюкенен сказала:
– Ила, я бы предпочла не обсуждать это сейчас.
Ила расширила глаза.
– Так значит это действительно Салли! Я уверена, что это она! А я говорила ей держаться подальше от этих людей!
Райли навострила уши.
– О каких людях вы говорите?
– Бродяги. Бомжи. Они иногда ошиваются возле вокзала, попрошайничают. Их прогоняют, но они всегда возвращаются. Они не сильно назойливы, так что большинство просто старается держаться от них подальше. Но Салли постоянно давала им деньги, но самое страшное, что она с ними разговаривала!
Ила покачала головой.
– Эта женщина была слишком дружелюбная, себе же во вред. Но я всё время гадала: о чём же она с ними говорила? Что у неё было общего с ними? Она обучала третьеклассников, боже ты мой! Я волновалась, не ввязалась ли она во что-то опасное – наркотики или ещё что похуже. Что ж, по-видимому, я была права. Что бы то ни было, это убило её. Я знала, что эти бродяги опасны!
