– Вы Эндрю или Коллин Дорсетт? – уточнила Хлои.
– Я – Коллин. Могу поинтересоваться, кто вы такие?
– Мы – Агенты Файн и Молтон из ФБР, – ответила она. – Расследуем убийство Ким Уилдинг и пытаемся поговорить со всеми, кто общался с ней в последние несколько недель.
– Боже, это просто ужасно, – произнес Коллин, нахмурившись и отступая назад, чтобы впустить гостей.
– Вы хорошо ее знали? – поинтересовался Молтон.
– Достаточно.
– Она когда-нибудь упоминала о своих бывших парнях? – спросила Хлои.
Коллин провел их на кухню. Он поставил ноутбук на стол и налил себе чашку кофе из довольно дорогой кофемашины.
– Не помню. Кофе?
Молтон покачал головой, но Хлои согласилась. Пока Коллин наливал кофе, в кухню вошел явно заинтригованный Эндрю. Он был ниже, но не менее симпатичен. На нем была футболка и спортивные штаны для бега.
– Это агенты ФБР, – пояснил Коллин, протягивая Хлои чашку. – Спрашивают о Ким. Ты помнишь, чтобы она хоть раз говорила о парнях?
– Не думаю. Она была довольно болтлива, но ни слова о мужчинах.
– Вам известно, каковы были их отношения с Карверами? – поинтересовалась Хлои.
– Она хорошо отзывалась о них, – пояснил Эндрю.
– И искренне любила их детей, – добавил Коллин. – Она всегда защищала их. Думаю, это означает, что Билл с Сандрой тоже для нее много значили.
– Кто-нибудь из вас слышал слухи о связи Ким и Билла?
– Забавная мысль, – ответил Эндрю. – Как-то я сказал, что это жестокая шутка судьбы… Женатый мужчина и рядом такой соблазн…такая горячая штучка, как Ким. Ей явно стало неловко.
– Она когда-либо делилась чем-то личным с кем-то из вас? – уточнил Молтон.
– Не особо. Рассказывала о жизни в Вашингтоне. О том, как когда-то у нее была мечта писать речи для правительства. Такие вещи.
– Она называла имена людей, с которыми работала? – поинтересовалась Хлои.
– Если и да, то я не запоминал, – покачал головой Эндрю.
– Я тоже.
Хлои начала расстраиваться, поскольку не видела ни малейшей зацепки. Ее раздражали неопределенные и бессмысленные вопросы, но она не понимала, куда двигаться.
– Последние несколько раз, когда вы общались, не заметили ничего подозрительного в ее поведении? – спросила она.
– Нет, – ответил Эндрю.
– Не знаю, что именно вы имеете в виду, – поделился Коллин, – но, когда мы встретились в последний раз, она жаловалась, что не очень хорошо себя чувствует. Но это было сказано так, для поддержания разговора.
– Точно, помню, – кивнул Эндрю. – Она говорила, что сильно устала. И даже записалась к доктору.
– Она решила, что у нее какая-то проблема по-женски или что-то в этом роде, – согласился Коллин. – Потому что вставала ночью по несколько раз.
– Она не вдавалась в подробности? – спросил Молтон.
– Нет. Думаю, люди не очень любят обсуждать такие проблемы.
– Позвольте кое-что уточнить, – влезла Хлои. – Пара геев в подобном районе. К вам кто-нибудь относится враждебно?
Парни переглянулись и практически синхронно пожали плечами.
– Я бы не стал говорить, что мы встречали здесь явный негатив, – ответил Коллин. – Но периодически ловим неодобрительные взгляды, когда гуляем, держась за руки.
– Ах, и как-то раз нашли записку на лобовом стекле о том, что гомосексуализм – это грех, – добавил Эндрю. – Но это скорее развеселило нас, чем напугало.
– А как насчет Карверов? Вы хорошо их знали? – уточнил Молтон.
– Не особо, – сообщил Эндрю. – Как-то мы проходили мимо их дома и один из ребятишек попросил поиграть с ним в футбол. Мы согласились, а когда пришла Сандра, мы обсудили с ней тот факт, что действительно являемся геями, а не просто соседями. Она была не против. Приятная девушка.
– Еще один вопрос, – продолжил Молтон. – И он может показаться слегка непристойным, но нам необходимо сузить круг подозреваемых. Есть ли кто-то из соседей, с кем, по вашему мнению, Ким была как-то связана? Возможно, имела связь или просто общалась, но не хотела выставлять это на всеобщее обозрение?
– Я бы назвал Сиджея Жаковски, – улыбнулся Коллин собственным мыслям. – Он живет в обратном направлении на Уайтхарст-стрит. Холостяк лет тридцати с небольшим. Он вроде был женат когда-то. Работает врачом в одной из мелких клиник в городе.Также работает волонтером в качестве футбольного тренера в двух молодежных лигах. И я не постесняюсь собственного любимого мужа, сказав, что этот парень до невозможности горяч. Он сам прекрасно знает это.
– Без обид, – ответил Эндрю, подкалывая Коллина. – Я бы бросил тебя ради него.
Хлои вспомнила, что Кортни Ведас также упоминала горячего тренера, но не акцентировала на этом внимание.
– У него есть какая-то репутация? – поинтересовался Молтон.
– Нет. Просто, черт возьми, каждая женщина, не важно, замужем она или нет, оглядывается на него еще раз, проходя мимо. Ким как-то отмечала в своей стеснительно кокетливой манере, что считает его симпатичным.
– Один из детей Карверов как раз был записан в его группу, так? – спросила Хлои.
– Наверное, – кивнул Коллин.
– Спасибо, парни, – произнесла она, делая большой глоток кофе. – За информацию и гостеприимство.
– Ни малейших зацепок? – усмехнулся Эндрю.
– Ничего серьезного, – ответил Молтон. – Если вспомните что-то еще, позвоните нам, – добавил он, протягивая свою визитку.
– Конечно, – сказал Эндрю. – Надеюсь, вы найдете этого ублюдка. Ким была очень милой. Вряд ли кто-то из местных мог даже представить себе такое.
– И, честно говоря, могу вас заверить, что она не имела никакой связи с Сиджеем Жаковски. Но он знает каждого в этом квартале. В основном потому, что каждый жаждет с ним пообщаться. Вероятно, он будет лучшим источником информации для вас.
– Спасибо, – кивнула Хлои и они с Молтоном отправились к двери. – Вы случайно не в курсе, работает ли сегодня Жаковски?
– Да, – ответил Коллин. – Он бегал рано утром. Мы встречались. Так рано он выходит на пробежку только в рабочие дни.
– Шпион, – сказал Эндрю.
– Клиника «Экспресс», – сообщил им Коллин, пожав плечами. – На Хайтауэр-роуд.
– Видите? – подколол Эндрю. – Говорю же, шпион.
Они рассмеялись друг над другом, а Хлои с Молтоном пошли к своей машине. Взглянув направо, на все эти аккуратные ряды домов, зеленых газонов и милых крылец, Хлои поняла, насколько запутано здесь все было. Это место стало настоящим лабиринтом, все было одинаково и разделялось лишь дорогами и перекрестками, словно заманивая в ловушку и заставляя задуматься, там ли ты свернул, пытаясь выбраться.
