Вступление
«Смерть искушает людей, как последнее приключение».
Э. Гонкур, Ж. Гонкур
Стол был, как всегда, накрыт на веранде. Выскочивший из дома
раньше других мальчик вырвался из рук пожилой женщины и с веселым криком
подбежал к столу.
— Нет, Энтони, нельзя! — крикнула с укором строгая
бонна.
Рядом радостно суетился ирландский сеттер. Эти собаки
отличаются от своих английских сородичей более темным окрасом. Пес норовил
лизнуть мальчика в лицо. Очевидно, это был привычный ритуал утреннего
приветствия.
— Пойдемте, Энтони, — беспрекословно сказала
пожилая женщина, стоявшая у дверей. Ребенок обернулся и скорчил смешную рожицу,
очевидно, не собираясь слушаться.
— Нужно садиться за стол в приличном виде,
Энтони, — сказала женщина, когда на веранду вышел высокий седой мужчина.
— Доброе утро, мистер Чапмен, — кивнула ему
женщина.
— Здравствуйте, миссис Вернем, — ответил хозяин
дома. — Здравствуй, Тони, — обратился он к мальчику.
Тот радостно бросился к дедушке.
— Она не разрешает мне садиться за стол, —
пожаловался мальчик, когда дед поднял его на руки.
— Вы не должны садиться за стол раньше других, —
заметила миссис Бернем.
— Ничего, — улыбнулся хозяин дома. — Я думаю,
мы не будем ждать остальных.
Он сел во главе стола, разрешив внуку сесть около него.
Миссис Бернем села рядом со своим воспитанником и стала разливать чай. Собака
весело прыгала около стола. Чашка мальчика была наполнена до краев. Миссис
Бернем добавила молока, и в этот момент сеттер заворчал. Ребенок обернулся на
собаку, дедушка улыбнулся. Сеттер подпрыгнул, пытаясь достать до чашки,
стоявшей близко к краю стола.
— Нельзя! — крикнул мистер Чапмен, и в этот момент
собака, задев чашку, опрокинула ее на пол. Раздался звон разбитого стекла.
— Вы видите, Энтони, как плохо вы влияете на собаку? —
спросила у малыша миссис Бернем.
— Ничего, — усмехнулся дедушка. — Они любят
играть вместе. Мне кажется, что они понимают друг друга даже лучше…
Он не договорил. Раздался визг сеттера. Хозяин дома взглянул
на собаку.
Успевшая несколько раз лизнуть растекавшуюся по полу
жидкость, собака неожиданно затявкала, жалобно закрутившись на месте.
— Что происходит? — изумленно спросила миссис
Бернем, когда сеттер печально взглянул на нее, качаясь из стороны в сторону.
— Моя собачка! — крикнул ребенок.
Мистер Чапмен вскочил со своего места. Из комнаты уже
спешили люди.
Старик наклонился над упавшим животным. Собака тяжело
дышала, и страшные судороги сводили тело несчастной.
— Ее отравили, — ошеломленно сказал он, взглянув
на миссис Бернем. — В чашке Энтони был яд.
Миссис Бернем открыла рот, но от ужаса ничего не смогла
сказать.
Мальчик хотел броситься к собаке, но дедушка взял его на
руки, стараясь, чтобы ребенок не смотрел на умиравшее в мучениях животное.
— Позвоните в полицию, — отрывисто приказал
он. — Немедленно! — крикнул мистер Чапмен, кажется, впервые в жизни
изменяя своему привычному спокойствию.
Он сжимал ребенка в руках, уже не глядя на собаку. По его
лицу пробегали судороги волнения. И в этот момент он услышал, как за его спиной
кто-то громко его позвал:
— Стивен!
Мистер Чапмен обернулся, продолжая сжимать ребенка в руках.
И наткнулся на решительный взгляд человека, сидевшего в инвалидном кресле. Он
даже вздрогнул от этого взгляда, обращенного на него.
— Да, — сказал он чуть дрогнувшими губами, словно
отвечая на все вопросы инвалида. — Да, — повторил он более уверенно.
Глава 1
По утрам он просыпался достаточно поздно. Хотя его
пробуждения трудно было назвать утренними. Он привык к подобному образу жизни,
засиживаясь до шести-семи часов утра над книгами или работая со своим
компьютером. И лишь когда за окнами было уже достаточно светло, он поднимал
стальные жалюзи в гостиной и на кухне и отправлялся спать.
Просыпался он обычно в полдень. И завтракал уже в час дня,
смещая свой рабочий график ближе к вечеру. Такая жизнь несколько утомляла его,
так как ближе к зиме в Москве достаточно быстро темнело и уже через несколько
часов после его пробуждения солнце уходило за горизонт. Ночной образ жизни
навевал невольную меланхолию, и он достаточно часто уезжал из города на
несколько месяцев в Европу или в Южную Америку.
Джил звала его в Рим, но оставаться все время в Италии было
не в его правилах. Нужно бы подумать о своей дальнейшей судьбе. К сорока годам
жизнь можно было считать удавшейся. Он был признанным экспертом, достаточно
известным в стране и за рубежом, чтобы прожить оставшуюся жизнь на возможные
гонорары от своих удачных расследований. Так ему казалось до памятного августа
девяносто восьмого. Тогда все рухнуло в одночасье. Сразу исчезли все возможные
клиенты, ситуация резко изменилась, эксперты подобного типа перестали быть
нужными.
Вместо них снова оказались востребованными наглые молодые
люди с бритыми затылками, привыкшие действовать быстро и решительно, выбивая
деньги из возможных должников.
Он все чаще и чаще задумывался о своей дальнейшей судьбе,
понимая, что нужно что-то предпринять. В один из долгих вечеров, когда он по
привычке сидел один, ему пришла в голову мысль о создании детективного агентства.
Можно набрать несколько молодых учеников и начать передавать им свой опыт. Или
помогать ревнивым супругам уличать в неверности друг друга и получать за эту
несложную работу приличные гонорары. Такие невеселые мысли посещали его в
последнее время все чаще и чаще. Ему было стыдно отправляться в Италию и жить
там на содержании Джил, которая так часто приглашала его в свою сказочную
страну. Дронго давно собирался купить небольшой дом в Италии, но после
августовского кризиса в Москве с подобными планами пришлось расстаться.
Конечно, он все еще был состоятельным человеком, конечно, он
мог в случае крайней необходимости сдать свою московскую квартиру, но такие
мысли ему даже не приходили в голову. Он привык к такому образу жизни, к
многочисленным путешествиям и не собирался ничего менять в своей жизни.
Он уже заказал себе билеты на рейс в Италию, намереваясь
провести ближайший месяц с Джил, когда ему позвонили. Привычный голос
автоответчика предложил звонившему оставить свое сообщение. Сухой, ровный голос
на английском языке попросил хозяина дома позвонить или приехать в посольство
Великобритании, чтобы забрать адресованное ему письмо.
Дронго удивился. Он не ждал никаких писем. Особенно удивляло
то обстоятельство, что пакет пришел не по его домашнему адресу, а в английское
посольство. Впрочем, ему все равно было интересно, кто именно и почему прислал
подобное сообщение. Сначала он даже решил, что это шутка Джил. Но она вряд ли
стала бы присылать письмо в посольство, а оттуда наверняка не звонили бы ему
домой, чтобы передать подобное письмо, а переслали бы его по почте. В конце
концов, Джил не была премьер-министром Великобритании или английской королевой,
чьи поручения должны выполнять сотрудники посольства.
