Он посмотрел на одного, затем на другого наперсточника и резким движением ноги подбросил картонку с тремя наперстками. Инструменты для игры разлетелись в разные стороны.
– Да ты что, бля! Мать твою! – единственное, что успел произнести парень в черной кожанке.
Но люди Кощея были уже рядом и быстро, причем так быстро, что спешащие пассажиры не сразу и поняли, что происходит, оттеснили двух наперсточников к решетчатому ограждению и принялись избивать их. Милиция видела, что происходит, но ни один из стражей порядка даже не шевельнулся, чтобы помочь терпящим бедствие. Милиция отвернулась, а сержант, который разговаривал с Кощеем, неторопливо направился в противоположную от дерущихся сторону.
Двое против троих продержались недолго, каких-нибудь секунд пятнадцать, может, полминуты. Вскоре они лежали на асфальте.
Кощей подошел и процедил сквозь зубы:
– Стольник, ребята, с вас и еще полтинник за издержки. Завтра можете приходить и работать, а если нет, то вас будут бить еще минут пять, и вы окажетесь в больнице. Ясно?
– Да, да, – почти одновременно прохрипели игроки в наперстки.
– Вот так-то оно лучше.
Телохранители Кощея поставили парней на ноги. Те, понимая, что иного выхода нет, дали деньги. Кощей к деньгам даже не прикоснулся, он неторопливо направился по своим делам.
А дело у него было важное. Кощей никогда не упускал возможности заработать даже по мелочи, а тут как-никак две тысячи долларов. Можно было и постараться, да и с Султаном отношения портить не хотелось: не один раз тот выручал его, а если понадобится, то выручит и впредь.
Подошел один из людей Кощея, который постоянно дежурил на вокзале.
– Ну что скажешь, Бурый? – спросил Кощей.
– Все в порядке вроде бы. Все платят исправно.
– Меня не это интересует, мне два пацаненка нужны, да не грязных, не чумазых и не блохастых, а чистеньких.
– Возраст какой? – Бурый прекрасно понял, чего от него добивается Кощей.
– Вот именно, чистеньких.
– Есть такие. Сегодня как раз одного видел, он здесь уже месяца два сшивается. Сегодня приоделся, вымылся – как с картинки.
– Вот и давай его. А второй есть?
– Найдем и второго. Правда, не такой чистый, но тоже ничего. Я минут десять назад их видел.
– Давай, быстро найди.
Бурый мрачновато качнул головой, набычился, сунул руки в карманы кожанки и двинулся в здание вокзала, подобных дел не любил, сам он принадлежал к людям с нормальной ориентацией в поле и в пространстве. Но приказы не обсуждают ни в армии, ни тем более в банде. Он знал, где собираются подростки, под какой лестницей у них любимое место.
Он шел неторопливо, но довольно быстро, ни на кого не обращая внимания или, вернее, делая вид, что ни на кого не смотрит, а занят собственными делами. Он увидел Сергея Никитина прежде, чем тот заметил его. Сережка курил и рассказывал своему приятелю Павлу, такому же несчастному и убогому, как и он сам, о том, как ему повезло и как мужик накормил его, обогрел, дал выспаться. А кроме всего прочего, еще приодел с иголочки.
– Чудной какой-то дядька. Живет вроде небогато, а деньги есть. Да и с виду здоровый, в общем, мужик что надо, чем-то на моего батяню похожий.
Возможно, Павлик и не поверил бы Серому, но одежда, чистые руки говорили сами за себя, красноречивее любых рассказов.
– Да, повезло тебе, не каждый день такое случается.
– Какое?
– Хорошее.
– Ага, повезло, – сказал Сергей Никитин, протягивая пачку с сигаретами своему приятелю. – На, покури.
– Покурю, – сказал Павел, ловко выщелкивая из пачки сигарету.
Но покурить подростки не успели, появился Бурый, мрачнее неуда.
– Привет, орлы, – пробурчал он.
Подростки сразу же насторожились, появление Бурого никогда не сулило ничего хорошего.
– Чистый ты какой-то сегодня, – пробормотал бандит, оглядывая Никитина.
Тот ничего не ответил, лишь потупил взгляд.
– А ты грязный, как свинья.
– Ага, грязный, – ответил Павлик, жадно затягиваясь.
– Что, курите?
– Курим, курим, Бурый.
– А выпить хотите?
– Можно было бы… – первым ответил Павлик. Никитин же чувствовал что-то недоброе в благодушной улыбке Бурого.
– Тогда пошли со мной.
– Куда пошли?
– Пошли, пошли, – рука Бурого в сетке татуировок легла на плечо Никитина, и бандит резко рванул парнишку на себя.
Затем пальцы сжались так сильно, что у Сергея задрожали колени и он чуть не упал, споткнувшись на ступеньках.
– Не дергайся, не дергайся, щенок! – пробурчал Бурый, а на губах появилась недобрая улыбка. – А ну, за мной!
Он вел двух подростков так, словно был сотрудником правоохранительных органов и только что смог задержать двух мелких карманных воришек.
– Куда ты нас тащишь, бля! – крикнул Павлик.
– Молчи, придурок, а то зашибу! Дам в лоб, и копыта откинешь, хочешь?
– Нет, нет, не бей!
– Я тебя пока еще не бил, – ответил Бурый, выводя двух подростков с вокзала.
– Так куда ты нас? – запрокинув голову, заглянув в глаза Бурому, прошептал Сергей Никитин.
– Поедете к одному хорошему дядьке, он вас покормит, помоет и трахнет.
– Не хочу! – крикнул Никитин и попытался вырваться.
– Не дергайся, щенок, – прямо в ухо прошептал Бурый, – а то голову откручу и ноги повыдергиваю, ублюдок!
– Сам ты ублюдок! – крикнул Серый, но тут же осекся.
Бурый так сильно завернул руку за спину, что у подростка даже захрустели суставы, а на глаза навердулись слезы, лицо исказилось от нестерпимой боли.
– Будешь дергаться, на вокзале больше не появишься, это я тебе говорю.
Один из людей Кощея уже топтался у стоянки. Дверь в его машину была открыта.
– Туда их, – сказал он Бурому, – и сам поедешь с нами.
– Я не поеду.
– Поедешь, Кощей сказал.
– Тогда дело ясное, придется ехать.
Бурый затолкал двух подростков на заднее сиденье серого «Нисана», сам устроился рядом, то и дело показывая подросткам кулак.
Водитель-бандит сел за руль.
– Ну что, можем ехать?
– Ага, – сказал Бурый, – трогай. – Сунул себе в рот сигарету, раскурил ее и откинулся на спинку. – Ну что, поедете побалдеть? И чтобы мне там без всяких фокусов!
