Сэм лишь рассмеялся. Он подошел к двери в спальню, то ли не замечая, то ли совершенно не стесняясь того факта, что все еще был абсолютно голым.
– Это смешно. Ты бросаешь меня?
– Я бросала и лучших мужчин за куда более мелкие пакости, – ответила она.
– Ох, конечно, я уверен, это правда, – произнес он, врываясь в комнату. И вдруг, словно для него это было не менее привычно, чем прихлопнуть муху, он протянул руку и ударил ее. От неожиданности Даниэль слегка прокрутилась на месте и чуть не упала на пол.
– Я прекрасно наслышан о твоем прошлом, – сказал он. – Не думай, что я понятия не имею, сколько дерьма тебе пришлось пережить. Я спас твою жалкую задницу. И после этого ты хочешь бросить меня?
Даниэль ощутила новую вспышку гнева и бросилась на Сэма, сильно размахивая левой рукой. Если бы она хоть немного сконцентрировалась, а не была бы так поглощена собственной ненавистью, то могла бы нанести ему серьезный урон. Но в результате она лишь едва коснулась его правой руки. Он ответил тем же, снова дав ей пощечину. Правая сторона лица Даниэль болела так, словно получила ожог. Она отшатнулась, но Сэм продолжил наступать. Обеими руками он толкнул ее к стене. Она ударилась затылком и перед глазами на мгновение закружили темные пятна.
– Ты не можешь бросить меня, глупая девчонка, – закричал он. – Куда ты пойдешь? Чем ты займешься? У тебя на блюдечке лежат огромные возможности. Бизнес, который может сделать тебя невероятно богатой. И ты бросишь все это лишь потому, что время от времени мне нравится заниматься случайным сексом?
– Заткнись, – заорала она в ответ, боясь, что сейчас разрыдается прямо перед ним.
Сэм подошел к ней и прижал к стене. Это было нечто среднее между угрозой и призывом к бурному сексу.
– Ты не глупа, – произнес он, наклонившись и слегка прикусив ей губу. Достаточно сильно, чтобы причинить боль. – Ты никуда не пойдешь.
Даниэль заорала прямо ему в лицо и он слегка вздрогнул, улыбнувшись. Именно этого она и ждала. Сэм отвлекся и она резко подняла колено. Поскольку он был без штанов и даже без трусов, она с легкостью ощутила прикосновение к плоти, прекрасно осознавая, что достигла нужной цели. Он взвыл и рухнул на пол, потянувшись к ее ноге. Но Даниэль уже выходила из спальни.
Пока он сыпал оскорблениями, перечисляя все приходящие ему в голову эпитеты, которые она уже сотни раз слышала от других, Даниэль спешила к входной двери. Хлопнув ею, она поняла, что теперь у нее нет не только Сэма, но и светлого будущего. Будущего, которое болталось перед ней, словно отравленная морковь на веревке перед кроликом.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Стоило Хлои зайти в главное помещение Мотеля №6 Барнс-Поинта, как зазвонил телефон. Увидев на дисплее имя Даниэль, она заколебалась. В последнее время разговоры с ней были не самыми приятными. Но, поскольку время приближалось к 22:30, инстинкты взяли свое. Звонок от сестры в такое время, скорее всего, мог означать лишь плохие новости.
– Я должна ответить, – сказала она Молтону, как только они подошли к стойке регистрации. – Можешь пока забронировать номера?
– Несколько? – спросил он с игриво разочарованной улыбкой.
– Понимаешь ли, – решила подыграть она. – Джонсон может что-нибудь заподозрить, если в авансовом отчете будет указан только один номер. Касательно того, как мы будем действовать дальше... Выбор за тобой.
Она вернулась обратно на парковку и ответила на звонок:
– Привет, Даниэль. Что случилось?
В трубке раздался приглушенный вздох, за которым последовали всхлипывания. Даниэль явно плакала уже какое-то время. Подобное происходило редко и всегда разрывало сердце Хлои на части.
– Я не знала, кому еще позвонить... – выдавила из себя сестра.
– Все хорошо? Даниэль... Что такое? Что случилось?
– Сэм... Он ударил меня. Сильно. Толкнул. Он изменял мне... а я...
– Ты ранена? – перебила Хлои.
– Нет... Я... Боже, дай мне секунду.
Хлои согласилась. Некоторое время она просто слушала тишину, пока Даниэль собиралась с мыслями. Точнее не тишину, а тяжелое дыхание, удушающие всхлипы и, наконец, напряженный, уставший голос.
– Он присыпал волосы опилками и сделал вид, что ему нужно принять душ. Я увидела засос. Не мой. Он использовал опилки лишь для того, чтобы как-то обмануть меня... Чтобы смыть с себя запах другой девушки.
– И ударил тебя?
– Дважды. А затем толкнул меня прямо в стену. Мне пришлось уйти. Я должна была. Я ведь правильно поступила?
– Конечно же, Даниэль... Тебе стоит написать заявление. Это домашнее насилие.
– Нет. Я не хочу, чтобы все всплыло.
– Где ты сейчас? – спросила Хлои.
– У себя. Примерно в двенадцати километрах от его дома.
– Он может приехать за тобой?
– Черт, я не знаю, – ответила Даниэль после непродолжительной паузы. – Я не знаю... Хлои, все перевернулось с ног на голову.
– Все будет хорошо. Тебе есть, куда еще пойти?
– У меня больше ничего нет, – сказала сестра. – Ни бизнеса, который он готовил для меня. Ни светлого будущего, ни побега из этого адского прошлого... Я все потеряла, – теперь ее голос звучал скорее злобно, нежели обиженно. В случае с Даниэль это был хороший знак.
– Даниэль, послушай меня. Тебе есть, куда еще пойти?
– Только моя квартира.
– Не стоит. Он может приехать за тобой... И раз уж ты не собираешься вызывать полицию, это может быть опасно. Уезжай оттуда.
– И куда, Хлои? Мне некуда пойти.
– Ты помнишь, где находится моя квартира?
– Я не могу остаться у тебя, – нервно засмеявшись, произнесла Даниэль.
– Не переживай. Я сейчас в Вирджинии, расследую одно дело. В моем почтовом ящике в подъезде лежит запасной ключ. Код к нему семь-один-семь. Можешь оставаться там, сколько будет нужно.
– Ты уверена? – спросила сестра.
– Абсолютно. Собери сумку и поезжай в Вашингтон. Я не знаю, сколько еще пробуду тут, но пока можешь чувствовать себя как дома.
– Хлои... Спасибо.
– Если ты и правда хочешь поблагодарить меня, то напиши заявление на этого ублюдка.
– Оно того не стоит.
Хлои прекрасно понимала, что ее сестра имела в виду, что ей не хочется переживать все то, что последует за заявлением. Они обсудят этот момент позже.
– Ладно. Набери меня, когда приедешь, хорошо?
– Хорошо. Спасибо, Хлои.
– Не за что. И позвони, если потребуется что-то еще.
Она повесила трубку и взглянула на подошедшего к ней Молтона. Он продемонстрировал ей свою ладонь, на которой болтались два ключа от разных комнат. Затем он заметил волнение у нее на лице и спросил:
