— А Вероника? — спросила Степа. — Зачем Вероника к Воропаевой заходила?
— Могу предположить, что это она треснула Валерию по голове, — сказала я. — Наверное, чтобы устранить соперницу.
— Так, может, она и в Редькину стреляла?
— Поехали! — решительно сказала Алина и так резко дернула автомобиль с места, что меня вдавило в спинку сидения.
— Мы куда? — испугано спросила я. Алинина машина с непростительной скоростью мчалась по оживленной магистрали города.
— К Калюжному, адресок Вероники взять.
— Можно и чуточку медленнее, — пролепетала с заднего сиденья Степа. — Все равно девица у нас уже под колпаком.
На этот раз, увидев нас троих, секретарша Калюжного ничуть не удивилась. Она встала и почтительно предупредила:
— Шеф сейчас занят — у него клиентка. Вы можете немного подождать?
— Не нужен нам твой шеф. Адресок Вероники Алексеевны дай, — потребовала Алина. — Фамилию этой дамочки я не помню, но ты ее в группе приехавших из Венгрии туристов поищи.
— Вам нужна Вероника Алексеевна? — переспросила секретарша.
— У меня плохая дикция? — съязвила Алина.
— Нет, я хотела только сказать, — смутилась девушка, — что она сейчас в кабинете шефа.
— Что делает?
— Деньги, наверное, назад требует, — пожала плечами секретарша. — Только вряд ли она обратно их получит.
— Не поняла. А разве сделка состоялась? Она подцепила себе женишка? — проявила я осведомленность в делишках агентства «Омега-тур».
— Пытается убедить Александра Максимовича, что нет.
— А на самом деле?
— Видите, на той стороне улицы, — девушка подвела нас к окну, — стоит серебристый «Лексус».
— Видим. Машинка не из дешевых, — кивнула головой Алина.
— Наш турист из Венгерской группы. Не буду называть его имени.
— Да я и так знаю, кто этот богатенький Буратино, — хмыкнула Алина. — Птицефабрика и мясокомбинат.
— Все верно. Сейчас Вероника Алексеевна вовсю крутит с ним роман, правда, тайно. Думает, никто не знает об их отношениях, и хочет содрать с Александра Максимовича деньги. Непорядочно ведет себя Вероника Алексеевна, непорядочно.
Из-за двери, отделяющей кабинет Калюжного от зала для приема посетителей, доносился пронзительно тонкий голос Вероники Алексеевны:
— А я говорю, сделка не состоялась. Вы мне кого обещали? Где он? Нет его! Он даже в мою сторону не посмотрел! За что я должна такие деньги отдавать?
— Вероника Алексеевна, насколько нам известно, знакомство все же состоялось.
— С кем?
— С весьма перспективным женихом, да вы и сами об этом знаете.
— Ничего не знаю, — уперлась Вероника. — Или вы отдаете мне деньги, или я иду в полицию, — пригрозила она.
— Наш выход. Калюжный, конечно, сволочь, но железо надо ковать, пока оно горячо. Я имею в виду Веронику Алексеевну, — сказала Алина, решительно толкая дверь в кабинет Калюжного.
— А вот и прокурор, — радостно воскликнул Александр Максимович, завидев за нашими спинами Степу.
Вероника обернулась.
— Кто прокурор? Вот эти? Решили взять меня на испуг? Знаю я этих теток. Они тоже из турагентства, только другого, — фыркнула она.
— Для начала, мы не тетки, — обиделась я. — Но вы не ошиблись, мы с Алиной Николаевной представляем туристическое агентство «Пилигрим». А вот эта женщина, — я подтолкнула Степу вперед, — действительно работник прокуратуры.
Веронику мое заявление не испугало:
— Вот и хорошо, разберитесь с этим аферистом.
— Разберемся, не сомневайтесь, — как можно жестче сказала Степа. — Но мы пришли не по его, а по вашу душу.
Калюжный довольно улыбнулся.
— Вы меня в чем-то обвиняете? — заволновалась Вероника.
— Да. В хулиганском нападении на Воропаеву и в убийстве Редькиной Ирины Ивановны.
— Это неправда! — выкрикнула Вероника. — Сдалась мне ваша Редькина!
— Значит, факт нападения на Воропаеву вы подтверждаете? — поймала ее на слове Степа.
— Я могу все объяснить. Дайте мне воды.
Калюжный сам налил в стакан из графина воды и подал его Веронике.
— Валерию ударила по голове я, — тяжело вздохнув, покаялась Вероника. — Я, конечно же, не хотела ее так сильно бить, я вообще не хотела ее бить, так получилось. Я шла к ней, чтобы просто поговорить, раскрыть карты.
— Какие карты?
— Ну я-то знала, что она поехала в Венгрию не за «товаром». Валерия молодая, преуспевающая в бизнесе женщина, о таких пишут — без материальных проблем. Ей богатый муж не нужен. Ей любовь нужна. А так получилось, что к ней все состоятельные мужчины липли. Сначала Курков, потом, — она с неприязнью посмотрела на Калюжного, — Валерий Петрович.
Алина наклонилась к моему уху:
— Серебристый «Лексус», птицефабрика и мясокомбинат.
— До возвращения оставалось три дня. Я хотела ее попросить, чтобы она мне не мешала. Я и так из-за нее Куркова потеряла. Сначала он на нее, Валерию, засматривался, потом эта Редькина дорогу мне перешла. Я занялась Валерием Петровичем, глазки ему строю, знаки внимания оказываю, а ему вроде как больше Валерия нравится. Сама слышала, как он ее в тот вечер в ночной клуб пригласил. Решила, терять мне нечего, пойду и скажу все как есть. Постучала в дверь. Никто не отвечает. Дернула за ручку — дверь открыта. Вошла. Слышу всплески воды в душе. Сначала хотела выйти, потом решила в прихожей подождать. Пока ждала, вспомнила, как мы с ней два дня назад из-за Куркова поцапались. Я ей сказала, мол, не мешай. Она мне так ответила, за словом в карман не полезла. Это она с виду такая интеллигентная, а на самом деле… Короче, стою и думаю: нет, не получится у нас разговора, зря я пришла. В этот момент она вышла из ванной. Распаренная, ароматная. Не знаю, что на меня накатило: в руках была бутылка «Мартини», я с собой ее принесла, чтобы с Валерией распить. Я не хотела ее убивать, мне только нужно было, чтобы она в тот вечер с Валерием Петровичем не встретилась.
— Допустим, Воропаева осталась жива. Ну а Редькину вы за что? — настаивала на своем Степа.
— Не убивала я Редькину! На Библии поклянусь. Я ей Куркова оставила. Зачем Кузьма мне, если у меня теперь есть Валерий Петрович? Я ведь в тот вечер, когда Валерию вырубила, пошла в ночной клуб. Да-да, в тот самый, в котором Валерий Петрович свидание назначил Воропаевой. И своего не упустила.
— То есть, когда в тот вечер мы к вам заходили, чтобы предупредить, вы собирались в ночной клуб? — вспомнив, удивилась я черствости Вероники. — И это при том, что в это время Валерия лежала без чувств, в крови.
— Господи, сколько можно повторять, же ее легонько. — Вероника прикусила губу и виновато посмотрела на Калюжного. — Черт с вами, Александр Максимович, можете не возвращать мне деньги.
