– Так надо. Поверь.
Она поверила. Она теперь верила ему, как себе.
Почему? Она не знала. Чувствовала.
Ее сознание и восприятие мира менялось раз и навсегда. Прежняя Влада уходила в небытие, оставляя за собой лишь прах рухнувших иллюзий. Было ли обидно? Несомненно. Досада полоскала душу девушки, вынуждая ту кровоточить. Влада снова втянула в себя запах мужчины. Он успокаивал и придавал уверенности.
А еще хотелось вот так полежать некоторое время, не возвращаясь в реальность, где ей предстояло перекраивать себя заново.
– Спи. Еще рано. – Сонный голос Севера коснулся ее слуха.
Влада сама не заметила, как улыбнулась.
– Извини, я тебя разбудила.
Тяжелая мужская рука опустилась ей на поясницу, намекая на то, что девушке не стоит суетиться и делать лишние движения.
Влада и не делала. Просто лежала…
– Как себя чувствуешь?
Услышав вопрос, Влада подумала, что она все-таки разбудила мужа. Но скатываться с груди не собиралась. Ей тут нравилось. В ней вместе с сознанием проснулось некое озорство.
– Ты про боль? Ее нет.
– А между ног?
А это было уже интимно.
Более того, выражая озабоченность именно вторым вопросом, мужская рука соскользнула к ягодицам Влады и еще ниже. Замерла.
– Тоже хорошо.
– Не саднит?
– Нет.
Влада ожидала, что последует еще какая-то реплика, и ошиблась. Север молчал, зато не бездействовали его пальцы, интимно поглаживая ягодицы и тем самым пробуждая в девушке легкое возбуждение. Щекотливые импульсы быстро распространялись по телу, превращаясь в более острые.
Не выдержав пытку лаской, Влада подняла голову, подсунула руку и положила на нее подбородок. Лишь после этих нехитрых манипуляций посмотрела на Севера. Мужчина лежал с открытыми глазами и, как оказалось, изучал ее. Его взгляд был спокойным, немного даже сонным. И очень человечным, создавал иллюзию, что между ними все «правильно», что нет ничего естественнее, чем пробуждаться таким образом.
– А должно саднить? – Влада сама не понимала, почему и зачем спрашивает. Ей хотелось слышать голос мужа, хотелось с ним вести необременительную беседу. Неосознанно она старалась избежать того, что придет после того, как они встанут с кровати.
За пределами спальни им снова придется стать теми, кем они были вчера.
– По факту – да. Я повредил тебе ткани, разрывая девственную плеву. И если у тебя ничего не болит и не саднит, думаю, это влияние метки и крови оборотней.
– Хм-м-м, – задумчиво протянула она, впервые посмотрев на собственные ощущения с другой стороны.
– Меня радует, что и отходняк закончился. Надеюсь, повторного не будет.
Его взгляд менялся. Влада сразу же заметила перемены. Север окончательно проснулся и теперь следил за ней, тем самым неосознанно разрушая иллюзию счастливого семейного утра.
Да, ей тоже пора просыпаться.
К сожалению.
Влада, выдохнув, хотела уже было скатиться с мужа, но опять же та самая рука, что пригвоздила ее к нему, не позволила. Мгновенно потяжелела, давя уже на ягодицы. Влада послушалась, противиться не стала.
– Я никогда ни с кем не дралась. Твои слова о том, что я пыталась с тобой вступить в бой, для меня полное открытие.
– При нашей второй встрече в доме старейшин у тебя на лице были свежие ссадины. – В голосе Севера послышались металлические нотки, которые она не знала, к чему относить.
– К сожалению, да.
Она отвела взгляд. Ей не хотелось говорить про Дария и его посягательства на нее. Но у Севера были свои мысли на сей счет, потому что вторая его рука осторожно и одновременно требовательно сжала подбородок, а потом вернула его на место.
– Почему ты не давала отпора?
– Я? – Влада искренне удивилась. – Север, кто я такая? Была… Посмотри на меня – метр с кепкой, недооборотень и уже не человек, продукт химии бабушки. Я и на тот момент понимала, что мне не сладить с Дарием. Да с любым оборотнем. Поэтому и терпела. Плюс мне с детства говорили, что мы живем в стае лишь благодаря способностям бабушки. Без нее меня сразу вышвырнут. А оказалось… Меня собирались отдать на откуп. А можно вопрос?
Север заметно напрягся. Ему не понравились ее слова.
– Задавай.
– Что произошло там, в доме у старейшин? Я ничего не помню.
Крестовский не спешил отвечать, и Влада так же насторожилась. Неприятно осознавать, что они играют в одни ворота. Влада поторопилась, и в этом была только ее вина. Ночью, когда Север проявил о ней заботу, был внимателен и тактичен, она рассмотрела в его глазах то, чего не было. Придумала, поверила. А не стоило. Владлену за последние недели кидало из крайности в крайность, ее штормило так, что собраться было сложно. Она, как потерянный котенок, жаждала тепла, ей хотелось верить в добро и в людей.
А что в итоге?
Пустота.
Поняв, что Север не собирается отвечать, он даже не удосужился отшутиться или придумать какую-то нелепую историю, Влада, уперев руки в матрас в районе грудной клетки мужа, постаралась преодолеть давление на поясницу.
Утренний разговор по душам оборвался, не успев начаться.
Влада не уловила момента, когда Север ее отпустил, убрал руку со спины. Она, слишком сосредоточенная на том, чтобы слезть с него, и, лелея в душе обиду в первую очередь на себя, не заметила, как воздух в комнате изменился. Потяжелел.
Поняв, что ее никто более не задерживает, также не испытала ничего, кроме разочарования. Она-то, глупая, надеялась на продолжение вчерашнего знакомства. Неосознанно, но надеялась, потому что отчетливо чувствовала возбуждение альфы.
У того, видимо, были другие планы.
Влада успела лишь приподняться и повернуть голову…
Дальше у нее разом выбили воздух из легких.
Ее подкинули в воздухе и резко развернули, не особо аккуратно опрокидывая на спину. Она даже не успела возмутиться.
И правильно. Потому что крик испуга, пришедший с запозданием, застрял в горле.
Прямо перед ее глазами, на уровне лица находился кулак Севера. Большой, крепкий, с выделяющимися костяшками. И из этих костяшек медленно «выезжали», разрывая кожу, длинные, острые клинки.
Влада, позабыв, как дышать, как двигаться, не моргая, смотрела только на них. Низ живота свело судорогой, мышцы ног онемели. Зрелище завораживало и пугало одновременно.
Север нависал над ней, его горячее дыхание обжигало щеку.
– Не только ты была участником экспериментов Леоноры Крюмер.
– Что…
Владе не удалось справиться с удивлением. Это было слишком. Снова слишком…
