Влада не заметила, как оказалась еще ближе к мужу. Она внимательно слушала его откровения, понимая, что вряд ли он кому-то еще подобное рассказывал. Ей нравился его голос: спокойный и уверенный, с отголосками пережитой боли и ярости. Нравился запах, который она начала чувствовать и воспринимать острее. Нравилось то, что они сидят и беседуют, узнавая и открываясь.
Последнее – бесценно во все времена. Сейчас тем более.
– Меня заманили в ловушку… А дальше то, о чем не стоит говорить вслух. Именно Крюмер специализировалась на оборотнях, поэтому и стала моим личным палачом. Жаль, что не я ее… Влада, я знаю, ты ее любила, и поэтому твоя реакция вполне закономерна. Но ты должна все знать и понимать.
Про реакцию Север сказал, потому что боль полоснула по сердцу Влады, и девушка не могла остаться безучастной.
– Я понимаю… Рассказывай дальше.
– Что дальше? – Север как-то зловеще усмехнулся. – Из меня и еще нескольких парней пытались сделать зомбированных убийц. Не получилось. Мы сбежали. Как – уже другой вопрос. Те суки, что нас содержали, быстро подчистили следы, ибо понимали – мы вернемся. Мы и вернулись. Тогда… было интересно. Я пытался отследить Крюмер. Она залегла на дно. Мне и в голову не приходило, что она может прятаться у наших же. Хитрая бестия. Тот фильм, что я предлагаю тебе посмотреть – это последние записи, что вела Крюмер со своими подельниками. Тогда они работать начали как раз с младенцами.
Влада прикрыла глаза, чувствуя, как у нее произошел резкий скачок пульса.
– Включай.
Она должна знать. Какой бы горькой не оказалась правда. Хуже уже не будет.
Влада ошиблась.
Если бы Север не сидел рядом и как-то ненавязчиво не взял ее за руку, сцепив пальцы, она бы не досмотрела. Фильм состоял из небольших нарезок по пять-десять минут, когда еще молодая и очень красивая женщина, носящая имя Леонора Крюмер, с идеальной прической и таким же макияжем, производящая на первый взгляд очень приятное, даже завлекающее впечатление, в циничной форме, не стесняясь в выражениях, рассказывала об опытах, экспериментах. Как она занималась покупкой детей в роддомах, по факту наладив целый сбыт ворованных детей. Или же тех, кого отдавали в приюты.
У Влады мурашки шли по коже. В голове вертелся лишь один вопрос – почему?.. Он задавался сотню раз, и не находилось ответа.
Ровно до тех пор, пока в кадре не появилась взволнованная Крюмер и не сообщила, что и эту лабораторию накрывают. Демоны. И она уходит на дно. Окончательно.
И забирает одну девочку…
«Пусть будет рядом. Скрасит мне дни. И послужит алиби».
Алиби.
Вот кем была Влада.
Девушка порывисто встала и заходила по большой гостиной. Внутри нее бушевал целый тайфун, эмоциональный фон зашкаливал.
– Как?.. Черт побери, как можно было быть такой?! Север, она же меня любила! Я это чувствовала! Чувствовала, понимаешь?! – Пришла очередь Крестовского молчать. – Она заботилась обо мне, обеспечивала всем необходимым! Старалась… Если она была настолько влиятельной, у нее же были деньги. Или она боялась их использовать? Получается, она не стала рисковать… Север, у меня в голове полнейшая каша. Я не хочу сказать, что не могу сопоставить факты. Но принять их… Слишком…
Она не договорила, прикусив губу до крови.
– Влада, все хорошо. – Север поднялся и пошел к ней. Подошел и положил руки на плечи. – Все в прошлом.
Влада покачала головой, не в силах совладать с собой.
– В прошлом – да, но как же это гнусно! Север, я всю жизнь думала, что мои родные погибли, а если… Если их убили? Такое же может быть?
– Мы узнаем.
Влада подняла голову кверху и, уже более спокойная, жестко сказала:
– Когда бабка умерла, я провела ночь рядом с ее гробом. Смотрела и не могла понять. Знаешь что? Она всегда была очень красивой. Молодой не по годам. А тут… ей словно отмотали лет тридцать. Морщины испортили лицо мгновенно. Я тогда думала, что смерть не красит человека, оказывается, тут другое.
– Отчего умерла Крюмер?
– Просто шла и упала. Поставили диагноз – сердечная недостаточность. Сейчас же я думаю, что не в сердце дело. Скорее всего, человеческий организм износил свой лимит, и она умерла от старости.
Север заключил ее лицо в ладони и склонил голову. Влада с готовностью откликнулась на его ласку.
– Тебе надо развеяться. Собирайся.
* * *
Влада снова выбрала наряд из того гардероба, что уже был у Севера.
– На днях купишь все по своему вкусу.
И почему Владлена не стала спорить? Какая же девочка откажется от нового гардероба? Да, что-то екнуло в груди. Надо же испытывать неудобство, что берешь деньги от мужчины. И тотчас другая мысль оборвала первую – не от мужчины, а от мужа.
Привыкай, Владлена.
Свой новый статус она осознала, когда их автомобиль остановился у модного ночного клуба. Влада не спрашивала, куда Север повезет ее, и думала, что, скорее, в ресторан. Альфа Крестовский – респектабельный, всегда одетый с иголочки, безупречно выглядящий, и если бы не его рост и ширина плеч, присущая больше оборотням, его бы можно с легкостью отнести к вампирам. Те любили безупречность и стиль. Оборотни были проще.
Но не ее Север.
Ее…
Влада сама не заметила, как мысленно назвала его своим. По венам сразу же распространилось знакомое тепло, а внизу живота появилась приятная тяжесть. Голова слегка закружилась. Неужели все так и есть?
Да, так.
И никто не посмеет ей сказать обратного.
В этом же она убедилась, стоило им выйти из автомобиля. Сразу же к ним подошел охранник из оборотней и учтиво склонил голову.
– Север. Владлена.
Ее имя уже знали!
Влада разволновалась, но постаралась взять эмоции под контроль. Среди сородичей нельзя выказывать страх или неуверенность. Звери чувствуют, ее же будут проверять на «вшивость» первые дни постоянно.
– Расслабься, – шепнул ей на ухо Север так, чтобы слышала только она одна.
– Я не подведу тебя.
Влада не смотрела на мужа, иначе увидела бы, как легкое удивление промелькнуло в него в глазах, мгновенно сменившись удовлетворением.
Их провели через отдельный вход, предназначенный для особых посетителей. Север держал Владу за руку, и это для девушки значило куда больше, например, тоже же поцелуя на людях.
Рука в руке.
Доверие и поддержка через простое прикосновение, доступное каждому.
Влада пыталась вспомнить, как часто она видела взрослых людей, держащихся за руку? Не подростков, не молодежь, не стесняясь, демонстрировавших симпатию и зарождающиеся чувства. Именно более взрослое поколение, обросшее суевериями и впитавшее в себя пороки, взрастившее в себе комплексы. Чтобы никто не увидел их слабости, не проник в сущность, не узнал их истинные мотивы. Привыкшие носить маски, многие срастались с ними и не представляли себя оголенными.
