Я никак не собиралась покидать надежное убежище больницы до утра, но когда врачи и сестры начали выстраиваться у дверей, ожидая прибытия первых пострадавших, я проскользнула мимо них в ночь, и никто даже не остановил меня вопросом, куда я направляюсь. Торопливо идя по щебенке к такси, я оглянулась на собравшихся медиков. Они походили на актеров, ожидавших своего выхода, и у меня не было никакого желания по-прежнему находиться там, когда кто-то крикнет: Мотор! Когда же водитель такси спросил: «Куда ехать?», я автоматически дала ему адрес своей квартиры, как будто забыв, что она сгорела дотла несколько часов назад.
Сейчас я никак не могу об этом забыть, думала я, осторожно идя к ограждению в совершенно неподходящих домашних тапках. В первой полицейской машине болтали двое офицеров, но, заметив меня, сидевший на пассажирском сиденье вышел.
– Могу я помочь, мисс?
Я посмотрела на невероятно молодого полицейского и внезапно почувствовала себя старой и глупой и поняла, что слова, которые сейчас слетят с моего языка, только подтвердят это.
– Я подумала, вы случайно не видели здесь кота? Он маленький, серый, задние лапы и хвост у него белые.
Молодой полицейский посмотрел на меня с сочувствием, но, странно, без всякого удивления.
– К сожалению, не видел. Как я уже сказал тому джентльмену, он скорее всего не вернется, пока здесь все не утихнет или пока он не проголодается.
– Джентльмену? Какому джентльмену?
– Парню с повязкой на руке. – Он посмотрел на мое запястье, а потом снова – на мое встревоженное лицо. – У него точно такая же. Я понимаю, вы оба переживаете за своего кота, но я уверен, что он где-то в безопасности. Вам обоим, пожалуй, не стоит бродить здесь на холоде, особенно, знаете, после всего, что вы пережили этой ночью.
Бена я нашла очень быстро. Как только я отошла от обгорелого остова здания, меня окутала тишина улиц, в которой звуки легко разносились в свежем ночном воздухе. Нетрудно было услышать его прорезавший темноту крик.
– Сюда, кис-кис-кис. Сюда, кис-кис-кис.
Я пошла на звук его голоса по небольшому газону, насквозь промочила свои пушистые тапочки и обнаружила Бена в тускло освещенном переулке.
– Сюда, кис-кис-кис.
– Никто так кота не зовет, – объявила я, подходя к Бену со спины.
– Господи! – воскликнул он, разворачиваясь ко мне так внезапно, что едва не потерял равновесие. – Нельзя так подкрадываться к людям в темноте!
– Простите, – извинилась я.
– А что вы, кстати, здесь делаете? Вы же должны были остаться в больнице.
– А вы должны были вернуться домой, – парировала я.
Непринужденность ответа слегка подпортило постукивание зубов.
– Вы же замерзаете, – провозгласил Бен, скидывая толстую куртку, которую, видимо, взял в машине, прежде чем отправиться на поиски моего пропавшего питомца.
Он расправил куртку, и хотя в первую секунду я хотела отклонить приглашение просунуть руки в рукава на теплой флисовой подкладке, разумная часть моего мозга не позволила это сделать. Я с благодарностью надела куртку, позволив толстой ткани и остаточному теплу его тела окутать меня.
Не забывая о моей поврежденной руке, Бен привлек меня к себе и начал энергично растирать мне спину – так вытирают искупавшуюся собаку. Этой очень странной ночью обычные границы личного пространства, похоже, полностью исчезли.
– Вы не должны вот так ходить по улицам среди ночи, – пробормотал он, и я почти не расслышала его за шумом, с которым он энергично двигал ладонями по ткани куртки.
– А вы должны? – не согласилась я.
– Я, по крайней мере, не в пижаме, – строго ответил он.
Совершенно уморительный образ Бена в чем-то розовом и пушистом возник у меня в голове и отказался испаряться, как ему следовало бы.
– Мне уже лучше, – сказала я, с некоторой неуклюжестью отступая, чтобы оказаться вне пределов его досягаемости.
Он не стал спорить, но в его глазах отражалась тревога, когда он смотрел, как я поеживаюсь в собравшейся складками, не по размеру большой для меня куртке. Я окинула взглядом тускло освещенный переулок. Блок гаражей какого-то промышленного предприятия, переполненный контейнер для крупногабаритного мусора и ряд сараев и хозяйственных построек, принадлежавших жильцам соседних домов. По сути, здесь были сотни, может, даже тысячи мест, где мог спрятаться в темноте один маленький, перепуганный кот. Немного смущаясь, я приложила ладони ко рту, как исполнитель йодля, и позвала в ночь:
– Фред! Фред!
Я вглядывалась в темноту, желая, чтобы тени превратились в мчащийся ко мне маленький серый комок пуха. Мы несколько минут молча ждали, пока Бен не тронул меня мягко за локоть, уводя прочь.
– Давайте попробуем чуть дальше по дороге.
Я пошла следом за Беном, чувствуя себя виноватой, что не даю ему отдохнуть, но в то же время безмерно радуясь, что делаю это не в одиночестве.
– Спасибо вам… снова, – тихо проговорила я, когда мы стояли плечом к плечу, всматриваясь в густую чащу деревьев. – Это действительно любезно с вашей стороны. – Прошло несколько секунд, прежде чем я надумала спросить: – А как бы вы опознали Фреда, если бы нашли его?
Бен немного сконфузился.
– Да, что ж, план был не идеальный. Фред ведь не рыжий, с порванным ухом и отвратительным характером?
– Нет. А что?
– Это был первый кот, которого я попытался поймать.
Это не могло быть смешным, и мне никак не стоило смеяться, особенно при виде длинной царапины, которую беспризорник оставил на его руке. Но все мои эмоции были настолько близко к поверхности, что любая из них могла вырваться наружу при малейшем побуждении: слезы, смех, что угодно.
– Теперь, с вами это будет легче, – признал Бен.
Но легче не получилось. Не знаю, сколько еще мы продолжали бы поиски, если бы не крыса. Она оказалась единственным живым существом, с которым мы столкнулись, ходя взад и вперед по пустынным улочкам и переулкам. Когда она выскочила из-за мусорного бака, то победителя в гипотетическом состязании по прыжкам в высоту определили бы только по фотофинишу.
– Ой, мама! – вскрикнула я, отскакивая за Бена и используя его в качестве щита от грызунов.
Я вцепилась в его предплечья и под тканью рубашки почувствовала, как напряглись мощные мышцы.
– Предупреждаю, если это существо вернется, каждый за себя, – бросил Бен через плечо, не отрывая взгляда от теней под фургоном, где исчезла крыса.
Мгновение я думала, что он шутит, но отвращение на его лице, безусловно, казалось настоящим. Бен поймал мой изучающий взгляд и усмехнулся, по-прежнему не отрывая глаз от фургона.
– Теперь я уже не такой храбрый и героический, да?
