– Просто поцелуй от меня Лейси и сообщи, если надо будет приехать в больницу.
– Честно говоря, я бы предпочла, чтобы ты оставалась дома с ним. – Она сделала паузу и добавила: – Под «ним» я подразумеваю Ноя, если ты не поняла.
Я улыбнулась в трубку.
– Просто береги себя. И постарайся не беспокоиться.
Легко было это советовать, и я по опыту знала, что Джулия не сможет этому совету последовать.
Положение улучшилось только позднее, днем. Когда Бен вернулся, я немедленно послала его в больницу с небольшой сумкой для Джулии – со сменой одежды и основными туалетными принадлежностями. В полученном от нее сообщении содержались два замечания. «Говорят, что сегодня чуть позже Лейси отключат от аппарата». Это я услышать надеялась. А вот на второе замечание: «А твой новый приятель мне нравится», надежды у меня отнюдь не было.
Меня не было в комнате, когда вернулся Гэри, и первое, что он увидел покрасневшими и уставшими с дороги глазами, был незнакомый мужчина, сидевший в его гостиной.
– Кто-то из нас ошибся домом? – спросил Гэри.
Я уронила корзину с бельем, которую несла из чулана, и бросилась от души обнять мужа своей подруги. Он тоже обнял меня, и я поняла, что он задержал меня в объятиях чуть дольше обычного, чтобы собраться с духом.
– Джулия сообщила, что Лейси отключают от аппарата искусственного дыхания, – прошептала я ему в шею.
Гэри энергично закивал.
– Да, я знаю. Я только что говорил с ней из такси.
– Отвезти вас в больницу? – предложил Бен, вставая и протягивая руку Гэри, который показался мне значительно старше, чем я запомнила его неделей раньше.
– Нет, спасибо. Я хочу, чтобы там был наш автомобиль. – Он пожал Бену руку и рассеянно кивнул. – А кто же вы, кстати?
– Это Бен, – поспешно представила я, зная, что любые дальнейшие объяснения будут мгновенно забыты. Вполне возможно, что Гэри забудет его имя, едва покинет гостиную.
Как я и ожидала, Гэри отказался есть или пить и даже сменить одежду, в которой путешествовал. Слишком сильным было стремление оказаться рядом с женой и дочерью.
– Вы можете остаться на этот вечер? – спросил он, беря ключи от машины из вазы, где они хранились. – Моя мать едет поездом из Глазго и прямо с вокзала приедет сюда, чтобы сидеть с Ноем.
За прошедшие годы я встречалась с матерью Гэри несколько раз. Она была очень маленькой, но опытной бывшей медсестрой, которая – если уж совсем откровенно – пугала меня своей неукротимой деловитостью. Я вспомнила, как однажды Джулия сказала мне: «Каждый раз во время своих визитов она настаивает, чтобы я гладила все кухонные полотенца. Да кто это делает?»
– Знаешь, я рада буду присмотреть за Ноем столько, сколько нужно. Если твоя мама захочет поехать в больницу, могу снова остаться на ночь.
Гэри слишком устал, чтобы беспокоиться, покажется или нет его ответ немного невежливым.
– Нет, не нужно, Софи. Ты и так уже сделала для нас более чем достаточно. Но ты знаешь, как это бывает в подобных случаях. В такие моменты семья сплачивается.
Я знаю, он не хотел ранить меня этими словами. И, вероятно, даже не понял, что сделал это, не понял даже тогда, когда Бен положил руку мне на плечо и легонько сжал, успокаивая меня.
На обратном пути домой глаза у меня закрывались сами собой. Бен, недоспавший, как и я, не показывал, к счастью, никаких признаков этого, сидя за рулем автомобиля. Мною овладело странное беспокойство, когда я оставила Ноя в несомненно квалифицированных руках его бабушки. Она живо переоделась, словно по-прежнему была медсестрой, заступившей на смену, и делала неразборчивые пометки в блокнотике, который достала из сумочки.
– О, мы прекрасно поладим с этим молодым человеком, – заверила нас она, провожая до входной двери, как маленький шотландский смерч, полный, казалось, решимости выдуть нас из дома.
– Нас просто выставили? – поинтересовался Бен, его рука естественно покоилась на моей талии, когда он вел меня к автомобилю.
– Да, пожалуй, что так, – ответила я, зевая во весь рот.
Бен включил радио, и машина наполнилась мягкими звуками джаза. Я одобрила его выбор музыки. И это тоже нравилось мне в этом человеке. Каким-то образом, пока я отвлеклась, Бен нашел трещинку в стене, которую я так старательно возводила вокруг себя. И думаю, он не имел ни малейшего представления, что сделал это. Я почувствовала, как непроизвольно улыбаюсь, наблюдая за его пальцами, рассеянно отбивавшими ритм песни по рулю. Подходящий ли это момент, чтобы немного приоткрыть дверь подвала, или следует, как обычно, держать ее плотно закрытой? Я сделала глубокий вдох, как прыгун с вышки, и нырнула.
– А чего в жизни боитесь вы, Бен?
Он на долю секунды оторвал взгляд от дороги.
– Клоунов, – решительно ответил он. – Жутко страшные, правда?
Моя улыбка застыла.
– Нет, я имею в виду, чего вы действительно боитесь?
На сей раз он посмотрел на меня гораздо дольше и смотрел до тех пор, пока на светофоре не загорелся зеленый свет.
– Я так понимаю, вы имеете в виду вовсе не пауков с волосатыми лапами или мою последнюю налоговую декларацию? – Я кивнула. – Не знаю. Надо об этом подумать. А чего боитесь вы?
Он перекинул мне вопрос, как я и предполагала.
– Того, что случилось прошлой ночью. – Мой ответ прозвучал немедленно, пронесшись по темному салону автомобиля, как летучая мышь. – Потери еще одного близкого мне человека из-за болезни или ранения – это ужасает меня больше всего. Думаю, можно сказать, что у меня настоящая фобия в этом отношении.
– С этим, наверное, трудно справляться. Я имею в виду, это невозможно контролировать.
– Кроме как ограничить число людей, о которых я беспокоюсь, я мало что еще могу сделать. И хотя я понимаю, что мое чувство неразумно, это не означает, что я могу его пресечь. Я повсюду вижу смерть.
– Надеюсь, не в духе «Шестого чувства»?
– Он всегда рядом, этот страх. Как мерцание на краю поля зрения. Эта тревога изнуряет, – со вздохом призналась я, – но я не могу перестать. Она здесь, когда я закрываю глаза, и здесь – когда я снова просыпаюсь. – На этот раз я действительно засмеялась, но без всякого веселья. – Это кошмар, который просто продолжает меня преследовать.
– Не поймите неправильно, – неуклюже начал Бен, – но…
Я перебила его, чтобы избавить от неловкой необходимости закончить предложение.
– Посещала ли я психолога или психотерапевта? Да. Нескольких. Но от этого труднее избавиться, чем от простого страха перед полетом в самолете или страха перед бегающим по потолку пауком. Эти вещи вас не убьют, то, чего боюсь я, убьет.
– Вы не можете отгораживаться от жизни из страха, что однажды потеряете человека, которого любите. Это бессмысленно.
