Когда Бен предложил очевидное решение проблемы – в лице Элис, явно обожавшей кошек, – я должна была бы почувствовать благодарность. Вместо этого я испугалась, что возможность отменить приглашение ускользает сквозь пальцы.
– Было такое ощущение, будто меня вот-вот собирались помиловать, а потом в последнюю минуту обнаружили, что электрический стул все же работает.
Джулия засмеялась на другом конце провода.
– Ты единственная из всех моих знакомых, кто мог придумать такое сравнение. Это же была твоя идея, ты не забыла?
– Плохая идея, – упрямо ответила я.
Джулия несколько дней слушала мои терзания по поводу моего решения и, видимо, решила, что настало время проявить жесткость, пусть и с любовью.
– Как одна из очень немногих, кого ты приглашала домой за последние шестнадцать лет, вынуждена не согласиться с тобой по этому вопросу. Я считаю, что это именно то, что нужно тебе – и твоим родителям. Визит Бена будет как глоток воздуха в душной комнате.
Моей матери, почти одержимой ведением домашнего хозяйства, не понравилась бы такая аналогия, но я поняла, что имеет в виду Джулия. И через четыре с небольшим часа, если позволит дорожное движение, я узнаю, права ли она… так или иначе.
Мое вечное нежелание вступать с кем-либо в серьезные отношения оставило огромное количество пробелов в моей жизни. Пробелов, о существовании которых я до сего времени даже не подозревала. «Например, я никуда никогда не ездила с мужчиной», – подумала я, восхищаясь новизной впечатления, когда увидела свой чемодан рядом с чемоданом Бена в багажнике автомобиля. Он застал меня с любопытством разглядывающей два чемодана.
– Вы забыли что-то положить? – ошибочно предположил Бен.
– М‐м-м, точно не знаю, – солгала я, потому что и речи быть не могло, чтобы сказать, о чем я думала на самом деле.
– Мы всегда можем остановиться по дороге на заправке, и вы купите то, что забыли.
Я улыбнулась ему, прежде чем захлопнуть багажник. Я почему-то всерьез сомневалась, что магазин «Мото» сможет восполнить шестнадцать лет упущенных возможностей. Бен не сразу завел машину, терпеливо дожидаясь, пока я пристегну ремень. Единственным из известных мне людей, настолько же озабоченным безопасностью, был мой инструктор по вождению – и, вероятно, неспроста.
– Я по-прежнему рада буду сменить вас за рулем, если захотите, – снова предложила я, вполне ожидая, что он откажется, как делал раньше.
– Если я устану, то дам вам знать, – ответил Бен.
«Интересно», – с улыбкой подумала я, он нервничает в роли пассажира (вроде не тот тип), трясется над своей машиной (определенно не тот тип) или просто предпочитает – в буквальном смысле – находиться на водительском месте.
Я слегка пожала плечами.
– Что ж, сообщите мне, если передумаете. Дороги за Коттерхэмом могут обернуться небольшим кошмаром, если они вам незнакомы, особенно если к тому времени стемнеет.
Бен быстро глянул на меня, и я подумала, не задела ли я его самолюбие. Единственный раз на моей памяти я видела Гэри раздраженным на Джулию, когда она решила покритиковать его вождение. Однако, думаю, не об этом говорило выражение лица Бена, когда он переключил внимание на дорогу.
– Не потому, что я не чувствую себя с вами в безопасности, – поспешила добавить я. – Потому что я чувствую себя в абсолютной безопасности. В полной.
Он снова посмотрел на меня, и я с облегчением заметила пляшущий в его глазах огонек веселья, похожий на крохотных светлячков. Я не нанесла никакого урона его самолюбию.
– Очень рад это слышать, – повторил Бен голосом низким и столь же таинственным для понимания, как кошачье мурлыканье.
Может, свой автомобиль он мне и не доверял, но за музыку во время нашего путешествия отвечала я. Принимая во внимание, что стоял день накануне сочельника, Бен не должен был удивиться диску с рождественскими песнями, который я одолжила у Джулии и достала сейчас из сумки.
– Только если вы не ждете, что я буду подпевать, – с добродушной улыбкой предупредил Бен, когда я вынула из плеера альбом классического джаза и вставила слащавый рождественский сборник.
– Боюсь, я – буду, – важно кивнула я, получив в ответ негромкий смешок.
– Мне кажется, нам предстоит очень долгое путешествие, – мрачным голосом предсказал Бен.
Мы уже проделали долгое путешествие, чтобы добраться до этой точки, но думаю, он имел в виду совсем другое.
Один раз мы остановились на заправочной станции, чтобы выпить кофе и размяться. Я заметила, как Бен устало растирал ногу, сидя за рулем, но признаться, что мое внимание было сосредоточено на его бедрах, было бы неприлично, поэтому я никак не прокомментировала его немного скованную походку, пока мы шли по парковке. Почти все машины, мимо которых мы проходили, были, как сани Санты, нагружены подарками, и заднее сиденье Бена не стало исключением. По сравнению с его коробкой, полной свертков в блестящей красной бумаге, перевязанных сверкающими серебряными ленточками, мои дары, упакованные в бумагу из супермаркета, выглядели уныло. В качестве «дополнения» Бен купил для моих родителей ящик изысканного вина и нежную орхидею. Его щедрость уже заставила меня переживать – начинало казаться, что книги по истории джаза, которую я для него нашла и была этим очень довольна, будет недостаточно.
И это было не единственное, что меня тревожило. Всякий раз, когда я представляла Бена за нашим семейным рождественским столом, сидящего на стуле, который столько лет оставался свободным, под ложечкой у меня начинал ворочаться, словно спящий дракон, клубок дурных предчувствий. Это был очередной жизненный опыт, о котором я ничего не знала. Неужели все нервничают, когда знакомят нравящегося им человека со своими родными? И разве не самое смешное в мире то, что я дожила до тридцати одного года, чтобы задать себе этот вопрос?
Когда мы выехали с заправочной станции, темнота уже прочертила первые полосы по краям неба, меняя дневную картинку на ночную.
– До темноты, думаю, мы не успеем, – встревоженно нахмурилась я, что немедленно подтвердилось сообщением по радио – диктор известила о вставшей поперек дороги фуре и потенциальных многочасовых задержках.
Бен беспомощно пожал плечами и с сочувствием посмотрел на меня, когда я достала телефон и начала срочно набирать сообщение.
– После несчастья со Скоттом они всегда волнуются, когда я задерживаюсь. Я всегда об этом помню.
– Ну, конечно, – мгновенно раскаялся Бен. – Простите, я не подумал. Естественно, они будут волноваться.
Несколько минут спустя моя досада возросла.
– По-прежнему никакого сигнала.
– Вот, попробуйте с моего, – предложил Бен, передавая телефон, который, невольно отметила я, еще хранил тепло от соприкосновения с его бедром.
Я набрала номер родителей и приложила телефон к уху, соединение шло через прокси-сервер.
