Новый год я встречала очень по-разному, но уже знала, что в далеком будущем, когда я стану хрупкой старушкой с седыми волосами и провалами в памяти, эта ночь по-прежнему будет со мной. Эту ночь я никогда не забуду.
Я нашла для своей головы удобную впадинку на плече Бена, а когда я обняла его под одеялом за талию, то почувствовала, как тепло его довольного вздоха взъерошило мои волосы. Мы не спорили, чокаться при первом ударе часов или при двенадцатом. Мы до сих пор не знаем точно слова песни «Старое доброе время». И когда первые ракеты взлетели в черный бархат небес, мы их не увидели. Это была лучшая встреча Нового года, наступление которого мы пропустили, потому что Бен пробормотал что-то вроде «не могу ждать» и принялся целовать меня, мягко опрокидывая на подушки.
Кажется, прошло очень много времени, когда Бен с неохотой освободил меня от тяжести своего тела. Мой затуманенный взгляд не видел ничего, кроме Бена. Несмотря на свежий ночной воздух и падающую температуру, участки моей обнаженной кожи, до которых он дотрагивался, казались горячими и обожженными.
– Не здесь, не сейчас. – В голосе Бена слышалась боль, как будто он не мог поверить, что именно он произносит эти слова. Он приподнял мое лицо, держа за подбородок. – Пока нет, – уточнил он, выдавливая обещание вопреки своему чрезмерно жаждущему сознанию.
Бен протянул мне руку, помогая встать, и я помедлила, прежде чем вложить в нее ладонь. Я не заметила, как он положил туда крохотный брелок, но ощутила его острые краешки, едва он убрал свою руку. Мои пальцы медленно разжались, как расцветает цветок при замедленной съемке, и я увидела блестящий серебряный брелок, лежавший, как знамение, на моей линии жизни. Это была миниатюрная, из серебра высшей пробы бутылочка шампанского, которое мы только что выпили.
– Мне захотелось, чтобы на твоем браслете появилось напоминание об этом вечере. Чтобы ты всегда его помнила.
Я прикрепила крохотную памятку на следующее, пустое звено и подняла руку, чтобы мы оба могли увидеть две вехи, покачивающиеся рядом на цепочке.
– Я никогда не забуду, – благоговейно проговорила я, словно молясь, и повернулась к Бену. – Я люблю… это.
Не знаю, заметил ли он мою едва уловимую заминку, секунду, когда я медлила в опасной близости от слова «тебя» вместо «это». Это было слишком скоро и слишком уж быстро, и я никак еще не могла быть уверена в этих чувствах. Но желание сказать ему горело у меня в горле, когда я проглотила слова, которые, я понимала, недолго еще смогу удерживать в себе.
– Итак, новогодние обещания? Ты что-нибудь выбрала?
Вопрос Бена прозвучал неожиданно, поскольку последние полчаса, пока мы смотрели старый черно-белый фильм, Бен сидел так тихо, что я была почти уверена, он спит.
– Нет, – сказала я, широко зевая и вытягивая ноги, потому что сидела на диване, подогнув их под себя. – Честно говоря, я в это не верю.
Бен тепло улыбнулся.
– На самом деле они того стоят, и я уверен, что загадать хотя бы одно нужно обязательно.
Взяв пульт, я убрала звук.
– Правда? – парировала я, совершенно уверенная, что Бен меня дразнит. – Ну, а как же тогда твои обещания? Ты что-нибудь выбрал?
– Возможно, – таинственно ответил он.
– Полагаю, ты не скажешь – а вдруг они не сбудутся?
Он притянул меня к себе и поцеловал в лоб.
– Мне кажется, ты путаешь их с желаниями.
Я вздохнула, а потом улыбнулась.
– Ну, они все равно не сбываются. – Его взгляд встретился с моим, и в нем содержался немой упрек за мое последнее утверждение. Я сдалась. – Хорошо, они обычно не сбываются, – уступила я.
Бен очень долго молчал. Я подумала, что тема закрыта, но тут он взял меня за руку, наши пальцы переплелись.
– Возможно, это удачный год, чтобы принять одно решение. Хотя бы маленькое, – предложил он.
Я подняла на Бена взгляд, зная, что он говорит не о том, чтобы сбросить вес, пойти в спортзал или улучшить свое финансовое положение. Я точно знала, что он надеется от меня услышать: чтобы я перестала избегать того, что больше всего меня пугает.
Ты, черт возьми, должна, усмехнулся у меня в голове голос Скотта.
– Ты хочешь, чтобы я общалась с твоими друзьями, да?
Мой голос вдруг зазвучал тоненько, мне вдруг опять было пятнадцать лет.
– Думаю, это было бы хорошее начало.
Перестань ходить вокруг да около, Софи. Просто скажи «да», или ты и это испортишь. В последнее время высказывания воображаемого Скотта стали отличаться гораздо большим красноречием, не могла не отметить я.
– Может, я попробую, – нерешительно проговорила я.
– Думаю, это было бы просто здорово, – сказал Бен.
Самое время, добавил Скотт.
Она уже стояла в теплом зимнем пальто и шапке, когда мы подъехали к ее дому. В окно дома я увидела, как она торопится к двери, переживая, как бы не заставить нас ждать. «Не то чтобы я была против задержки или даже переноса мероприятия», – подумала я, наблюдая, как Бен идет по дорожке и поцелуем в щеку приветствует значительно более возбужденную, чем обычно, Элис. С терпением, какое мне и не снилось, он ждал, пока она тщательно запрет дверь, проверит, а потом еще раз проверит, что дом надежно закрыт. Наконец Элис посмотрела на Бена, едва заметно, решительно кивнула и взяла его под руку, давно подставленную.
Бен разумно поступил, выбрав это для первого мероприятия с моим участием. Он знал, что я уже симпатизирую Элис и благодарна ей за помощь с Фредом. Он понимал, что я в какой-то мере чувствую себя обязанной ей и что эту просьбу трудно будет отвергнуть.
– Думаю, ей нужно только, что называется, подвести итог, – пояснил Бен, изложив свое предложение.
– Она хочет выпить чаю с подругой, которую не видела больше шестидесяти лет? Это ее желание?
Сдвинув в сторону тарелки на моем кухонном столе, Бен взял в свои руки мою ладонь, словно подняв эту тему, он мог вызвать во мне желание сбежать.
– Да, – подтвердил он, внимательно глядя мне в лицо.
– Чай? – уточнила я, качая головой в попытке поставить себя на место восьмидесятилетней женщины, которая поссорилась со своей лучшей подругой больше шести десятилетий назад. – Для списка желаний, для того, что ты действительно хочешь сделать, прежде… прежде… ну, ты понимаешь… – Я умолкла. – Просто это кажется немного скучным, только и всего.
– Ну, не все же хотят подняться на Килиманджаро, или увидеть пирамиды, или заняться сёрфингом на Бонди-Бич. – Он заметил мои приподнятые брови. – Том, – пояснил он, отвечая на мой незаданный вопрос. – Хотя, думаю, с этим, вероятно, придется подождать до следующей операции.
Я сделала большой глоток воды, словно ощущаемый мною дискомфорт был дурным вкусом, который можно смыть или разбавить. Ничего, разумеется, не вышло.
