Я постаралась не выказывать несоразмерной радости и успешно скрыла едва заметную улыбку облегчения, которая померкла, когда Холли добавила:
– Если только я не перестрою свои планы и не уеду домой завтра.
Слова, которыми мы с Беном обменялись у церкви, и содержавшееся в них молчаливое обещание стремительно отменялись. Честно говоря, думаю, мы оба не предполагали присутствие его бывшей подруги в наших вечерних планах.
– Может, что-то ему передать? – вызвалась я, мне хотелось как-то помочь, но мною двигало лишь внезапное желание, чтобы эта женщина оказалась где-то в другом месте, далеко-далеко отсюда. Из-за ее присутствия здесь все мои внутренние тревожные звонки звенели у меня в голове, как безумные. И я не понимала, почему. Наступил момент, когда это произошло – сильный порыв ветра закружился вокруг нас… и внезапно все изменилось. Полы пальто Холли распахнулись, являя дорогое на вид узкое платье, оно облегало ее полные груди и так же самодовольно обтягивало безошибочно угадываемый животик.
Она положила руку на округлившийся живот, возможно, бессознательно, но я так почему-то не думала.
– В общем, не поймите неправильно, но то, о чем мне нужно поговорить с Беном, дело личное.
И тут я осознала, как мало Бен говорил о своих прежних отношениях. Я не знала точно, когда они разошлись, почему и виделись ли после переезда Бена в новый дом. Я очень старалась не делать поспешных выводов, потому что они неизбежно вели меня туда, куда мне совсем не хотелось идти. Но доказательства начинали накапливаться, и впервые я спросила себя, не я ли самая непроходимая дура? Женщина с приличным животом появляется на пороге дома своего бывшего любовника, и ей нужно сказать ему что-то личное. Два и два не всегда четыре… но иногда со всей очевидностью это так.
– Вы одна из соседок Бена?
– В некотором роде, – сказала я, удивляясь, почему медлю с признанием, что я нечто большее в его жизни, чем просто соседка. Потому, возможно, что я больше не была в этом уверена. – Я живу в цокольной квартире, – добавила я.
Холли посмотрела на меня с бóльшим интересом, и я постаралась не поморщиться под пристальным взглядом ее изумрудных глаз, того же оттенка, заметила я, что и у моего кота. Я видела, что она производит свои мысленные подсчеты, складывая факты, как она их понимала, и пытаясь вычислить мое место в этом уравнении. «Удачи тебе», – подумала я, удивляясь, почему мой мысленный голос вдруг зазвучал так обреченно.
– О, это здорово, – сказала Холли. – Вы позволите воспользоваться вашим туалетом? Последние двадцать минут моего путешествия этот младенец играл в футбол моим мочевым пузырем.
Несколько больше информации, чем мне требовалось, но ее просьба не оставляла мне иного выбора, кроме как впустить в свой дом женщину, которую я меньше всего хотела в нем видеть.
– Э… да, конечно, – выговорила я. – Входная дверь за углом.
Я показала ей ванную комнату, и Холли спешно в ней исчезла. Дожидаясь ее возвращения, я в нерешительности мялась, ведя – и в конечном счете проигрывая – сражение с элементарными приличиями и хорошими манерами.
– За это – спасибо, – сказала Холли. – Никто не предупреждает, что во время беременности у тебя начинается практически недержание, правда? – спросила она.
– Я не знаю, – чрезвычайно натянуто произнесла. – У меня нет детей.
Холли кивнула, словно я только что подтвердила ее внутреннюю догадку, и я осталась в недоумении, ведет она просто светскую беседу или нарочно лицемерит.
– Могу я предложить вам что-нибудь попить?
Холли улыбнулась, как будто знала, что я задам этот вопрос. Она скинула пальто и села за маленький столик, за которым я столько раз сидела с Беном. Я словно присутствовала при краже собственного будущего и ничем не могла этому помешать.
– Вам чаю или кофе? – спросила я, улыбаясь с таким усилием, что заболели щеки.
– А у вас случайно нет зеленого чая?
Невинный вопрос ужалил меня, как шершень. В моем буфете был только черный чай, но Бен зеленый чай пил. В кухне у него стояла коробка. Внезапно я осознала, что это я здесь лишняя, а не Холли. У них с Беном есть история, общее прошлое. Так легко было представить их вдвоем, попивающими зеленый чай, отдыхающими на модных курортах и ведущими жизнь, которой я не имею права желать.
– У Бена есть наверху. Сейчас принесу, – сказала я, и мне вдруг захотелось проложить между нами какое-то расстояние.
Запах ее духов заполнял мою кухню, а понимающий взгляд ее ясных зеленых глаз было, откровенно говоря, трудно выдерживать. Я направилась к двери, которая вела наверх – и которую мы уже не закрывали после проведенной вдвоем ночи, – и так стремительно взбежала по деревянной лестнице, будто за мной гнались.
Сколько могла, я задержалась в кухне Бена, дожидаясь, пока на моем лице не останется и следа очень некрасивых, переполнявших меня мыслей и чувств. Холли так и сидела за столом, когда я вернулась, но она что-то держала в руках, что-то темное и мягкое. Я совершенно забыла, что Бен забыл здесь свой джемпер на спинке стула. Холли провела ладонью по мягкому кашемиру, словно погладила домашнего питомца.
– Это я ему купила, – просто сказала она. И ее слова сообщили мне, что я проиграла еще до начала сражения. – Значит, вы с Беном?.. – Она не закончила вопрос.
Чтобы выиграть время, я неуклюже отвернулась и положила чайные пакетики в подготовленные кружки.
– Мы… мы… – Что именно «мы», я понятия не имела. – Это сложно.
– Не могу сказать, что я удивлена, что он кого-то нашел. Я всегда думала, что он так и сделает после нашего разрыва.
Я наливала кипяток в кружки так неторопливо, как будто выполняла сложную хирургическую операцию.
– Я не против признать, что вы куда лучше и отважнее меня, – заявила Холли.
Я медленно повернулась. Как сильно ни хотелось мне согласиться с ней в этом вопросе, я никакого понятия не имела, о чем она говорит.
Ее руки легли на округлившийся живот, мои же крепко сжались в кулаки.
– Какая ирония, правда. Причина, по которой мы разошлись, заключалась в том, что я не представляла себе будущего, в котором буду связана по рукам и ногам и вынуждена буду ухаживать за кем-то двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. – Она посмотрела на свой живот и пожала плечами. – И вот посмотрите, что случилось. Именно это я и собираюсь делать. Думаю, никогда не знаешь, что тебе готовит жизнь, согласны?
Оставив в стороне понимание жизни и ее смысла, я с трудом следила за смыслом настоящего разговора. По этой причине расстались Бен и Холли? Бен хотел ребенка, а она – нет? А если отец ребенка, которого она носит, Бен, как это повлияет на его чувства… к Холли… ко мне?..
– Как сейчас Бен? – спросила Холли, выводя меня из равновесия внезапной настойчивостью вопроса. – Я сто лет его не видела.
