– Стой, стрелять буду!
Он расстегнул кобуру, твердая рукоять «макарова» согрела ладонь.
– Подними руки и выходи наружу!
Он пытался отдать твердый приказ, как наставляли в учебной части милиции, но голос выдал позорного петуха. Хочешь быть героем – стань им! Если не я, то кто же! Вереница комсомольских речовок звенела в голове, понуждая к действиям.
В темном проеме подвала замаячили очертания человеческой фигуры.
– Руки верх – была команда!
Он передернул затворную раму. Перекрестье прицела совпало с зелеными огоньками. Первый выстрел – предупредительный, должен быть в воздух! Так гласил устав. Сержант вспомнил это железное правило, но страх – плохой советчик! Требовательно запищала рация, он вдруг понял, что кричит во весь голос. Не опуская оружия, милиционер нажал черную кнопку на пластике.
– Бондаренко! Бондаренко, немедленно ответь!
– Слушаю, сержант Бондаренко!
Он не узнал собственного голоса!
– Куда ты подевался?!
Сквозь треск и помехи ругань дежурного офицера прозвучала как волшебная музыка.
– Я на Чайковского, десять, по вызову. Обрушение пожарной лестницы.
– Леший с ней, с лестницей! Руки в ноги и живо дуй по адресу Моховая, тридцать семь. Там гопники дверь в седьмую квартиру подожгли. Понял?!
– Так точно! Понял!
Сержант покинул двор, мысленно благословляя неурочный вызов. Ему было стыдно за свою минутную слабость, на будущей неделе он намеревался подать заявление на вступление в кандидаты в коммунистическую партию, на том настаивал отец, ветеран войны. А батю своего Дима Бондаренко уважал выше всякой меры! Дима не посмеет рассказать отцу, будто его сын поверил в чертовщину, демоны причудились ему в обычном подвале, каких тысячи в Ленинграде!
«А что, по-твоему, там было?!» – вкрадчиво прошептал чужой голос.
– Самый обыкновенный человек! – крикнул он громко. – Бомж забрался в подвал, что особенного?!
«Смешной ты парень, Димыч! – засмеялся кто-то в его черепке. – У бомжа глаза светятся в темноте, как у бродячего кота?!»
– Это был бомж!!! – заорал Бондаренко.
На него испуганно посмотрели люди, столпившиеся у входа в техникум морского приборостроения. Май – пора подачи документов в приемную комиссию. Граждане увидели милиционера, который блажил, как бабка на рынке, обнаружив, что карманник стащил кошелек. Жуткую картину дополнял тот факт, что сержант продолжал сжимать в руке пистолет. Он спохватился, спрятал оружие в кобуру. Лицо и шею молодого человека покрыл густой румянец. Через две минуты он стоял возле подъезда дома номер тридцать семь. Изнутри тянуло гарью, столпились встревоженные горожане.
– Это был бомж… – прошептал милиционер едва слышно.
Внутренний голос молчал, подбежала растрепанная женщина, сбивчиво что-то причитая, прижимая к груди толстого сиамского кота. Кот посмотрел в упор на милиционера.
– Разберемся! – проговорил сержант.
* * *
Поднимаясь по лестнице, они услышали угрожающие крики участкового. Леша Буткевич снисходительно ухмыльнулся:
– Им страшно потому, что они исповедуют диалектический материализм!
Он пропустил гостей в комнату, и спустя пару минут все сидели в жилище месье Воланда. Маг и прорицатель советской поры гражданин Буткевич, завсегдатай больниц на Пряжке и санатория имени Кащенко. Человек в малиновых штанах, запросто вхожий в кабинеты Большого дома. Не переставая икать, он поставил три запыленных граненых стакана на стол.
– Водка – лучший дезинфектор. Не хочешь – не пей! Нам с чуваком больше достанется! Ик! И-ик!
– Не дождешься! – отрезала Инна и требовательно протянула свой стакан.
– Хватит икать! – крикнул Странник.
Буткевич укоризненно посмотрел на гостя, попытался сдержать дыхание, впалая грудная клетка дважды содрогнулась. Он отчаянно развел руками, мол, ничего не получается, извини, чувак! Потом умело обезглавил бутылку, прозрачная жидкость наполнила стаканы.
Роман внимательно изучил обстановку жилища прорицателя. Он вспомнил интерьер комнаты. Различия образа жилья, запечатленного в памяти, и того, что он увидел, несомненно, были. Стену украшал муляж человеческого черепа, разрисованный синей акварелью; раньше под ним красовался глянцевый черно-белый плакат группы The Doors. Такие детали не забываются. Сейчас к обоям крепился булавками плакат группы Led Zeppelin. О вкусах не спорят, предсказатель мог изменить любимой рок-группе. На потолке готическим шрифтом было выведено изречение: «Ты смертен, Алекс! Но важно другое. Ты смертен внезапно!»
Сорок лет назад потолок был чист. Что еще не так? Гамак! Леша Буткевич спал в гамаке, прикрученном к стенам. В нынешней версии в углу стояла кровать, застеленная лоскутным одеялом. Самая невероятная деталь! Над стареньким приемником марки «Спидола» стоял самодельный аквариум. Стекла по краям были залиты эпоксидной смолой, для верности углы замазаны лиловым пластилином. В мутной воде барахталась маленькая декоративная черепаха. Любопытное земноводное вскарабкалось на острый край кирпича, при помощи которого хозяин решил украсить скудное убранство жилища рептилии. Черепаха была крохотной, панцирь пять сантиметров в диаметре.
Прорицатель поймал взгляд гостя, ухмыльнулся:
– Ты надеешься увидеть знаки?
– Откуда у тебя черепаха, Леша?
– Подарил один важный чувак! – неохотно ответил Буткевич, ясно давая понять, что личность дарителя он разглашать не намерен.
Черепаха бултыхнулась в воду и скрылась в глубине. Послышался скрежет коготков о стекло. Мало ли черепах на свете?! И все они похожи, попробуй отличить! И тем не менее Роман был уверен, что в грязном аквариуме обитает юный Цезарь. Объяснения парадоксу он не находил, как и прочим удивительным совпадениям.
– Я жил в этой квартире! – сказал он.
– Жил не тужил! – пропел Буткевич.
– Ты ведь должен помнить меня, Леша!
– Здесь много кто жил… – уклончиво ответил Буткевич. – Всех запоминать – череп треснет! – Он два раза кряду икнул, поднял стакан на уровень глаз. – Поехали!
Водка эпохи застоя порадовала отменной крепостью и отсутствием сивушных примесей. Не водка – слеза! В голове приятно зашумело, опытная Инна радостно причмокнула, уничтожив свою порцию.
– Моя блондиночка радует с каждым новым днем! Квасит, как ханыга Вяземская, а алкоголизмом не страдает!
– Любое заболевания приходит со временем! – со знанием дела сообщил прорицатель, погладил себя по животу, прислушиваясь к ощущениям, поднял верх большой палец. – Прошло!
– Икота? – улыбнулся Роман.
– Всякий раз так случается, когда вижу тоннель. У одних голова болит, другого пучит. Я икаю…
