Невысокий крепыш протер очки, несильно щелкнул ногтем по панели компьютера.
– Что там? – не оборачиваясь, спросил напарник, высокий, жилистый, с длинными, как лапы у обезьяны, руками.
– Чума… – проговорил коротышка. – Система глючит.
Высокий поднялся, едва не задев лысеющей макушкой потолок.
– Перезагрузи!
– Сам бы догадался! – раздраженно ответил коротышка.
Они дежурили вторую смену кряду. Прошло три часа, как опаздывали парни из ночной группы. Днем работалось тяжело. Толпы журналистов осаждали офис, их чертовы смартфоны и камеры создавали помехи, чуткие микрофоны трещали от людского гомона. А особо наглые журналисты ухитрялись справлять нужду на колеса «фольксвагена». Согласно инструкции, в период дежурства покидать салон микроавтобуса было строжайше запрещено. Но покажите человека, который неукоснительно соблюдает правила! Днем это сделать было невозможно технически. Не успеешь заметить, как угодишь под дуло объективов. С приходом сумерек наступила долгожданная свобода, можно было выйти, размять затекшие от многочасового сидения на одном месте ноги, глотнуть свежего воздуха. Офицер как раз собирался прогуляться, и тут поступила вводная.
– Объект пропал!
– Что значит пропал?!
– Сам полюбуйся!
Коротышка откатился на кресле назад, давая товарищу возможность убедиться. Тот нагнулся к экрану монитора, став похожим на вопросительный знак, нервные пальцы выбили дробь на клавиатуре. Нетрудно было догадаться, кого сотрудники спецслужб называли «объектом»! Помеченная изотопом фигура гражданина Авдеева неспроста тревожила сотрудников могущественного учреждения. Он фигурировал под титулом «секретно» и находился под пристальным контролем круглосуточно. Вещество, введенное под кожу, во время планового медицинского осмотра, который Авдеев проходил в районной поликлинике, позволяло отслеживать объект круглосуточно. И вот красное пятно моргнуло дважды и исчезло, как краска под растворителем!
Офицер просканировал систему, а заодно обнаружил исчезновение еще одного субъекта – охранника местного ЧОПа. Это обстоятельство удивило его не меньше, чем усилившийся шум из динамиков. Природа звуков, окружавших здание, не имела объяснений. Первыми обнаружили феномен московские коллеги, звук исчез тотчас после отбытия господ артистов из столицы и возник в прежнем своем качестве на Крестовском острове. Были записаны сотни часов бесовской «музыки», проведен тщательный анализ, не приведший к результатам. Звук действовал на нервы, вызывая непреодолимую зевоту, от него слезились глаза, некоторых сотрудников донимала икота. Проще всего было накрыть чертову контору со всеми ее обитателями, но такого распоряжения не поступало. Наблюдать, вести записи, не вмешиваться.
Офицер убедился, что напарник прав, и после короткого размышления связался с центром. Ситуация патовая. Он выслушал треск помех, несущийся из черного жерла рации, пока не сообразил, что ответа не получит. К помехам присоединился отвратительный клекот. Челюсть свело судорогой, он помимо воли зевнул.
– Не отвечают?
Долговязый молча кивнул, отложил рацию. Будучи старшим в смене, он должен был принять решение, однако на ум ничего не приходило. В дверь поскреблись. Будто загулявший щенок просится домой. Коротышка прильнул к камере наблюдения.
– Там никого нет!
Капли дождя выбили дробь по крыше микроавтобуса. Вдалеке мелькнула молния, громыхнул раскат грома.
– Что будем делать, Петя? – переспросил офицер.
Сильный удар едва не сорвал дверцу с петель.
– Смотри!
Коротышка вцепился в экран ноутбука, будто хотел нырнуть в глубь плазменной панели. Цветовой спектр появился неожиданно. Словно неумелый художник решил поупражняться с палитрой. Ядовито-зеленые линии окружили «фольксваген». Нервы сдали, коротышка кинулся за руль, опрокинув пепельницу с окурками, повернул ключ зажигания. Ярко вспыхнули фары, в желтых лучах отразились огромные зеленые глаза.
– Ты видел это?!
Очередной удар вырвал дверь с петель. Холодный воздух ворвался в салон, капли дождя забрызгали фотографию, на которой Роман Сергеевич вышагивал по Литейному проспекту. Фото было сделано в профиль, с удачного ракурса. Громыхнули выстрелы на фоне громовых раскатов. Заглох двигатель, погасли фары. Упал ноутбук, разбилось стекло. Молнии искрились на небосклоне, в городе разразилась настоящая гроза.
Глава 10
Праздник
Внутреннее убранство офиса преобразилось до неузнаваемости. Пол был выложен каменными изразцами редких пород уральских самоцветов, стены покрывала ткань цвета багряной охры. Потолочный плафон пестрил радужными соцветиями, роспись была в точности идентичная той, что украшает Сикстинскую капеллу в Ватикане. В настоящий момент художник почти завершил работу. Он стоял на высокой стремянке в центре зала и наносил последние мазки.
В зал вошел Асмодей. В канун Праздника консультант предстал в своем истинном обличье – могучий воин, уроженец бесследно исчезнувшей нации атлантов, какими их описывали древнегреческие историки. У него были золотистая кожа, раскосые монголоидные глаза, прямые черные волосы до плеч.
– Синьор Микеланджело! – зычно прокричал он. – До полуночи осталось совсем мало времени, а вы копошитесь, как муха в навозе!
Бородатый художник дернулся всем телом, словно его пронзил разряд электрического тока.
– Дьявол вас раздери, Асмодей! От вашего крика мухи и те дохнут! Не мешайте работать!
Он вернулся к своим краскам, бормоча проклятия на итальянском языке.
– Чтоб ты сдох! – с чувством проговорил консультант.
– Эскюзми, синьор! – оскалился бородач. – Сие печальное событие давно свершилось!
– Не мешай художнику, Асмодей! – вмешалась Гербера.
Девушка подошла неслышно, Асмодей мгновенно смягчился.
– Следовало пригласить Сандро Боттичелли или русского художника… – пробормотал атлант.
– Феофан Грек? Русское искусство чрезмерно аскетично. Мастер будет недоволен.
Дрогнули огоньки свечей, сквозняк принес запах тления.
– Опять нашли прореху в стене, путики окаянные! – заворчал Асмодей.
Он покинул зал, на ходу рассыпая пригоршни серой соли. Живописец нанес тонкие лессировки, сцена фрески «Сотворение Адама» поражала мастерством исполнения. Молодой красавец с анатомической мускулатурой простер руку к седобородому старцу, летящему в белых одеяниях. Художник опустил кисти в горшочек с краской, молитвенно сложил на груди руки.
– Экселенц! – воскликнула Зоя, подняла вверх большой палец. – Вы – волшебник, маэстро!
– Вам действительно нравится? – Художник покраснел от удовольствия.
– Кому не понравится такая красота!
– Хлопотная работа, синьора Зоя! Ужасно хлопотная! Часами простаивать на шаткой лестнице, а у вас здесь повсюду сквозняки… К тому же затекает шея, а синьор Асмодей обещал принести чудодейственный бальзам, который изготовляют из редкой синей глины… Забыл, как она называется…
