Волк тихо посоветовал:
– Ешь крота и не ворчи на господина директора! Где он возьмет зайцев, если ими здесь не пахнет?
– Наконец-то умные слова слышу, – донеслось из-под земли. – Владимир, скажешь мне, когда радиация рассеется. Поговорить надо, как будем здесь порядок наводить.
Крылатая женщина задумчиво слушала рассказ Николая. Возникавшие иногда паузы Тимофей заполнял двумя-тремя энергичными словами.
– Тима, – прочирикал щегол, – не забывай, что рядом с тобой прелестная София!
– Знаю, – огрызнулся кот, – и что, я теперь от злости лопнуть должен? Думаешь, девочка обрадуется, если я молча раздуваться буду и вдруг взорвусь?
– Тима, никто этого не хочет, но ты высуни голову из-за двери и говори в сад.
– Ладно. – Кот направился к двери и наполовину вышел на крыльцо, были видны только его задние лапы и распушенный рыжий хвост.
– Наверное, надо позвать Тимофея Васильевича обратно и закрыть дверь? – тихо спросила София.
Роберт смотрел на любимую так, словно хотел сказать, что никакие чудовища не посмеют ее тронуть.
– Чив-чив, не волнуйся, моя птичка! Если Тимофей Васильевич увидит что-то нехорошее, то на улице не останется.
– Мы уверены, что не змея в траншее ползает, – закончил свой рассказ Николай. – Бывают тут… ну, например, не с нашей планеты?
– Нет. – Фея покачала головой. – Здесь наших хватает: из прошлого, из будущего, из Джиннистана и какой-нибудь подземной страны или другой реальности. Между прочим, Коля, почему вы так глубоко копаете?
– Земля зимой промерзнет метра на полтора-два, и если трубы разорвет, то трудно будет нам на небе или в другом месте объяснить, за что нас колбасой и карасями кормили.
Фея улыбнулась.
– Вот мой сверчок никогда о таких вопросах не думал, поэтому теперь, услышав «чив-чив», бежит за печку или прячется под веником.
– Ах так, под веником? – удивился поэт и, помедлив, сказал: – Спасибо!
– Да не за что, все равно буду его менять. Он от страха только твое чириканье слышит – нужен мне такой шпион?
Рассказ о странном существе в траншее, кажется, не напугал фею. Николай решился пошутить:
– Похоже, вашим шпионам не стоит мечтать о пенсии.
– Не знаю, что ты имеешь в виду. У меня были две маленькие осведомительницы, которые следили за вами в траншее. Одна из них сообщила, что ее подруга попалась поэту. А недавно и сама исчезла – вероятно, по той же причине.
– Вполне возможно, – согласился поэт. – Ненавижу доносчиков, но… как меня не стошнило?
– Они не успели тебе представиться, – промяукал кот с крыльца. – Если бы они сказали, что на госпожу фею работают, ты бы их, конечно, отпустил.
– Ну, хм… – замялся Чир, однако Николай уверенно ответил:
– Разумеется, что за вопрос!
Фея пожала плечами.
– Как бы там ни было, но один из обожателей Софии – тот, который поопытней и похитрей, – должен слетать на разведку.
– Чирок, покружи над березами за новой лужей, – пробурчал кот, – пахнет оттуда крепко большими зверями.
– Владимир, какими силами располагает противник?
– Два мужика с лопатами, фея с волшебной палочкой и немногочисленная группа поддержки, на которую можно не обращать внимания… котяра, конечно, здоровый, но крупным зверям, как мы, не опасен. С тыла к нам, вероятно, подкрадываются две русалки, способные защекотать практически любое существо. Когда они появятся, атакуем решительно и быстро, чтобы их нежные шейки сразу оказались в наших зубах. У русалок есть союзник – леший, трусливый старикашка, бессовестный врун, но знает здесь все ходы и выходы.
– Покажешь мне этого краеведа, попробую его в плен взять.
– Хорошо бы… но трудно будет. Даже не уверен, что показать смогу.
– Да поймаю я его, – сказал Пэр, – при условии, что меня направят на курсы ефрейторов! Пенсионер был практически у меня в руках, я только хотел немного охоту продлить, но тут ты приполз… Директор, я понимаю, что ты не из вредности мне помешал, просто так получилось.
– Не сомневайся, – сказал Брус, – за старого, хромого преступника тебя обязательно пошлют на курсы и еще наградят медалью «Шустрый парень».
– Правда? Смотри, умник, если обманываешь, то тебе конец!
– Пошутил я, – признался ефрейтор и пододвинулся поближе к волку.
– Владимир, мне кажется, что Пэр действительно шустрый парень. Пусть он разомнется, а медаль я ему сделаю, какую захочет.
Волк промолчал.
– Господин директор, возможно, вы ошибаетесь, – почтительно возразил Брус. – Никто не знает, какую медаль Пэр попросит.
– Любую получит. Если Министерство обороны не сможет мне помочь, то закажу ее в единственном экземпляре у хорошего ювелира. – Моргенфеллер взглянул на волка. – Владимир, что ты как язык проглотил. Я твое мнение уважаю.
– Директор, не о том мы говорим. В замке феи о нас уже знают: сначала, наверное, кот учуял, а потом они разведчика послали.
– Странно, что я его не заметил, на шпионов у меня глаз наметанный.
– Не было здесь никого, – убежденно сказал Брус. – Вова, тебе померещилось.
– Насколько я понял, вы в норах живете, между которыми что-то вроде крысиных ходов, поэтому вы не привыкли вверх смотреть. Шпион не прятался, долго директора рассматривал – заметно было, что глазам своим не верит, однажды чуть не упал. Я уже пасть раскрыл, однако он крылышками похлопал и на ветке удержался. Иногда он меня обзывал – наверное, чтобы немного в себя прийти. Что касается Пэра, то нельзя его без присмотра оставлять. Особенно теперь, когда он собрался на лешего поохотиться.
Подумав, Моргенфеллер решил:
– Ладно, Пэр, побудь пока с нами. А насчет медали и курсов не беспокойся… И ты, Брус, внакладе не останешься. Ума и уважения к старому человеку у тебя побольше, чем у многих моих знакомых генералов. Намек понял?
Брус тяжело задышал и выпучил глаза.
– Я не понял! – встрепенулся Пэр. – Ефрейтор, объясни!
Однако ефрейтор, похоже, находился в полуобморочном состоянии, поэтому ответил Моргенфеллер:
– Медаль у тебя уже почти в кармане… в кошельке… нет, ее, кажется, на груди носят. Ты только покажи в сегодняшнем бою присущие тебе храбрость и смекалку.
– Вова, можно я начну показывать мою храбрость и смекалку и укушу ефрейтора, как ты учил? А то он вроде бы спать собирается!
– Отстань от него! – рыкнул волк. – Некуда нам спешить. Когда я смотрю на статуи в парке, то не хочется мне идти в атаку на замок феи, по крайней мере, до темноты.
– Владимир, чем тебе статуи не нравятся?
