– До чего же ты умный и хитрый, – огрызнулся великан, – сам бы я не догадался, что можно хребтом юлозить по стволу дуба, ломая сучья и ветки, и от удовольствия хрюкать, как лесной кабанчик… Правда, иногда думаю: «Ладно, будь что будет!» Потом я днем и ночью вытаскиваю занозы из моих труднодоступных мест и радуюсь, что порой у меня бывает так много ума.
– Мое предложение было необдуманным, – признал Вельд, – но ехидничать я не хотел.
– Слушай, принц, ты, когда маленьким был, отцу по спине топтался, если она болела?
– Нет, – тотчас ответил Вельд не моргнув глазом.
– Мой отец был не королевских кровей, спина у него часто болела, и топтал я ее, сколько себя помню. В принципе, ничего сложного. Возьми какую-нибудь валежину, желательно побольше, только не такую, чтобы ты надорвался или быстро устал. Я лягу, ты заберешься мне на спину и будешь следовать моим указаниям. Естественно, я в долгу не останусь.
– Позвольте мне уже сейчас обратиться к вам с просьбой об одном милосердном деле.
– Милосердном… не знаю, если мне будет не очень противно… ну, попробуй. Учти только, что выполнение твоей просьбы я буду рассматривать как аванс, который вычту из твоего расчета, и вдруг ты мне еще должен останешься? Все-таки ты меня не из бутылки освободишь, а всего лишь по моей спине походишь и валежиной ее поскребешь.
– Однако я бы не сказал, что у вас маленькая спина, господин джинн.
– Ну, хорошо, не будем пока торговаться, еще успеем. Так что ты хотел?
– Отпустите оленя, не могу видеть его на дереве.
Великан усмехнулся и вздохнул.
– Знаешь, почему я так воняю?
– Честно говоря, все не решался спросить.
– Я своего запаха не чувствую, но мне нравится, что другие к нему неравнодушны. Многие приятнейшие моменты моей жизни с этим связаны. Думаю, что я не злой, но если все меня презирают и ненавидят, то почему я должен кому-то делать добро?
– Неужели отец к вам так же относился?
– Принц, ты же прекрасно понимаешь, что я не имел в виду моих покойных родителей, грудных детей и безобидных придур… и не хочу, чтобы ты из-за неосторожного парня, попавшего на дерево, вынужден был отказаться от какого-нибудь чудесного, милого желания.
– Господин джинн, практически все мои мечты начинаются с «не»: не жениться, не идти в поход, не вставать с первыми лучами зари. Если все исполнится, то сразу появятся новые фантазии, потому что окружающий мир никогда не оставит лентяя в покое. Так что пусть я дальше мечтаю о несбыточном, зато олень вернется к своей семье.
– Твоя просьба получается очень сложной и дорогой. Дело в том, что я немного помял оленя, чтобы он не сильно дергался на дереве. К тому же мы точно не знаем, есть ли у него семья. Смотри, принц, что ты от меня требуешь: во-первых, снять оленя с дерева; во-вторых, вылечить его, так как сейчас он не может передвигаться самостоятельно; в-третьих, отпустить к семье и позаботиться, чтобы она у него была; в-четвертых, не погнаться за оленем; в-пятых…
– Простите, господин джинн, но ведь моя работа тоже будет долгой и дорогой: во-первых, найти валежину; во-вторых, залезть к вам на спину; в-третьих, осмотреться там и подумать, с чего начать; в-четвертых…
Великан засмеялся:
– Хорошо, принц! Когда ты выполнишь свою часть договора, я с удовольствием дружески похлопаю тебя по плечу!
Великан лежал на боку, подперев голову кулаком, и насмешливо смотрел на принца, который стоял перед ним с большой валежиной на плече.
– Господин джинн, я подумал…
– Молодец!
– Да, я вдруг подумал, не могли бы вы сделать лопату.
– Наверное, смогу, если ты подробно и по-простому расскажешь, что это такое.
– Лопата состоит из двух частей. Первая часть называется черенком. – Вельд поставил валежину перед собой. – Он примерно такой высоты, но гладко обструганный и отшлифованный.
– Я понял: ты будешь за него держаться, чтобы не упасть. Сделаю из красного дерева.
– Простите, я даже не знаю… Вы можете сделать березовый черенок?
– Запросто. Он, конечно, обойдется тебе дешевле.
– Между прочим, лопата нужна, чтобы тщательно, добросовестно почистить вашу спину.
– Я уже догадался, но инструменты за твой счет.
– Почему это?
– Мне так кажется, и не спорь со мной! Лучше рассказывай дальше про лопату.
– Металлическое полотно лопаты имеет соединение, похожее на трубку…
– Сделаю из дамасской стали! – гордо пообещал великан. – Принц, почему ты смотришь на меня такими печальными глазами? Я не хочу, чтобы мою спину чистили плохим инструментом!
Помедлив, Вельд кивнул:
– Однако не будем забывать, что работа с инструментами из дамасской стали подразумевает высокую квалификацию и соответствующую оплату.
– А если украсить лопату бриллиантами, ты потребуешь зарплату ювелира?
– Господин джинн, скажите честно: вы умеете читать мысли?
– Эх, принц, в том-то и беда, что не умею. Придется тебе самому решить, чего же ты хочешь… но до этого пока далеко. – Великан лег на живот, положив голову на скрещенные руки. – Забирайся ко мне на спину, лопата уже там. Удивительно, как я сам не догадался, что лопата будет гораздо удобней валежины.
– Совсем не удивительно, – возразил Вельд. – В нашем королевстве никому не кажется странным, если я что-то делаю, до чего никто другой не додумался…
– Теперь два шага вверх и полшага налево, – попросил великан, – ужас, как там чешется!
– Я все по порядку чищу, приду когда-нибудь и туда.
– Принц, я не знал, что ты такой змееныш!.. Почему ты молчишь?
– Стараюсь не реагировать на грубость… Ничего себе, у вас тут картошка растет!
– Здорово! Брось мне пяток покрупней!
– Пока некогда.
– Я был не прав: ты не змееныш, а змей!
– Такой же умный, да?
– Конечно, именно это я имел в виду.
Вельду показалось вдруг, что он слышит:
– При-и-инц! О милосердные небеса, какая вонь! Пусть наш мальчик не задохнется! При-и-инц!
Он поднял голову. Освещенная солнцем, сказочно прекрасная эльфина отчаянно била крыльями, оставаясь на месте, словно уткнувшись в невидимое стекло. Вельд замахал руками.
– Альвина, ласточка, у меня все нормально! Я скоро вернусь!
– Поскорей!
Эльфина полетела обратно, уменьшаясь, тая в лазурной небесной стране. Великан пробурчал:
– Мне очень не понравилось, что вы тут болтали: «Скоро!», «Поскорей!».
– Господин джинн, представьте, что крестьянин говорит: «Скоро вернусь, только теленка посмотрю». Его жена отвечает: «Поскорей, а то я сама все пирожки съем!» Тем временем отважный мореплаватель пишет в дневнике: «Вторую неделю дует попутный ветер, скоро будем дома! Осталось меньше полутора тысяч миль». К сожалению, я вынужден считать себя таким мореплавателем, хотя юная эльфина, пожалуй, поняла слово «скоро», как жена крестьянина.
