– Не делай то, что не хочешь! – обеспокоенно крикнул Терней.
Чалый громко зафыркал – он еще не знал, в чем дело, но советовал другу быть бдительным.
– Мой мальчик! – Голос Люцинды был полон нежности, ее руки легли на плечи принца. – Мы справимся!
– Милая Люцинда, почему так всегда! – с трудом прошептал Вельд. – Почему недостаточно, если я предам и убью одного себя?
Вместо ответа, мудрейшая, подобно всем женщинам мира, прижала к своему сердцу того, кто был ей так дорог.
* * *
Дерзкая рабыня с якобы приятным голосом ворвалась в шатер. Крылатый принц пытался ее удержать. Она кричала и яростно, ужом выворачивалась из его объятий, при этом короткий меч в ее руке ни разу не коснулся принца. Румфий с ужасом смотрел на меч и визжал – было ясно, что взбесившаяся фея вот-вот вырвется…
Он потер лоб. Что было потом? Почему перед ним стоят безоружные лаутерийцы, которые вроде бы умирали, и… что это за остров? Желудок Румфия жутко заурчал. «Да, сначала о главном», – решил принц и строго посмотрел на одного из лаутерийцев, который казался посмышленей других.
– Ты, почему твой повелитель не ужинал… или ужин был позорно ничтожным?
Воин опустил голову.
– Не знаю, ваше высочество.
– Удивляюсь твоему равнодушию. Неужели ты думаешь, что я случайно обратился именно к тебе?
Воин молчал, не поднимая головы.
– Ты хоть помнишь, как тебя зовут?
Лаутериец встрепенулся и молодцевато щелкнул каблуками.
– Десятник ЛС4723, участвовал в четвертой и пятой войнах с обезьянами, награжден всеми орденами Младше-офицерской храбрости, ранен при обороне…
Румфий поморщился.
– Подожди… на оставшееся время путешествия вы получите имена попроще. – Он задумчиво поковырял в носу, потом показал пальцем на лаутерийцев, начиная с десятника. – Первый, Второй, Третий… а тебе, вислогубый, имя вроде бы уже ни к чему.
Оставшийся без имени упал на колени.
– Милосердный повелитель! – взмолился он, но его маленькие глазки вдруг хитро сверкнули, и тон голоса чуть заметно изменился. – Я польщен высокой честью быть избранным на ужин, но меня одолевают сомнения, что оставшихся сил отряда вашему высочеству хватит для продолжения путешествия!
– Я тоже сомневаюсь, однако мой желудок настаивает, чтобы об этом мы подумали позже. В любом случае тебя уже не должны волновать земные заботы.
– Ваше высочество, мне показалось, что вы не помните всех деталей сегодняшних происшествий.
– Да, помню немного смутно. Пожалуй, я послушаю твой рассказ о моих благородных приключениях.
– Мы увидели неизвестное существо, похожее на огромную медузу. Господин десятник… Первый побежал к вам, и вы приказали…
– Пропустим пару эпизодов. Итак, после не совсем удачного сражения ты лежал на поляне, вяло шевеля своими большими губами.
– Внезапно я понял, что кто-то пытается со мной заговорить. Я прислушался – это был печальный голос совести: «Вот ты тут лежишь, потихоньку забывая земные заботы, а кто же понесет нашего любимого повелителя?» Скрипя зубами от нестерпимой боли, истекая кровью, я сразу же вскочил и огляделся. Трое моих товарищей еще подавали некоторые признаки жизни, но упрямо отказывались слушать свою совесть. Тогда я начал их будить – как господин Первый будил меня и других новобранцев. Вскоре с непривычки обе мои ноги устали, но никто и не думал подниматься! Вдруг меня осенило, я закричал: «Глупые тюлени! Кто сейчас не встанет, чтобы нести его высочество, тот никогда не попадет в Страну Счастливых Лентяев!» Тут наконец-то господин Первый и двое рабов зашевелились. Тем временем вернулось медузоподобное чудовище и, открыв пасть с длинными клыками, ужасно зарычав, помчалось ко мне! Я вытащил меч из ножен и отбросил в сторону, отвлекая внимание врага, а мои ядовитые зубы вцепились в его шею или в нос – я уже точно не помню. Чудовище немного подергалось и затихло.
– Ладно, – разочарованно пробурчал Румфий, – я все-таки дам тебе имя: Трусливый Врун! Но ты хоть энергичный и жить хочешь, Второй же только глазами хлопает и смотрит на нас, будто впервые видит. Не знаю, как вам, а мне обидно.
– Мне тоже! – сразу откликнулся Трусливый Врун и облизнулся.
– Не обижайтесь, – возразил Первый, – он всегда долго просыпается, но по характеру спокойный и от работы не отлынивает.
Принц перевел задумчивый взгляд на Третьего. Трусливый Врун энергично закивал:
– Этот еще больше для вашего ужина подходит!
– Повелитель, – угрюмо сказал Третий, – я прошу вас разрешить поединок. Вам хочется кушать, но я уверен, что мой поединок с Трусливым Вруном не затянется.
– Какой поединок между нами?! За карточные долги и неуплату алиментов тебе еще полгода быть рабом, а я – воин!
Третий пожал плечами:
– Фиолетовый океан – свободная страна. Его высочество может разрешить все что угодно.
– Молодец! – похвалил Румфий. – Правильно говоришь, приятно слушать.
Пауза длилась не дольше нескольких секунд, и Трусливый Врун успел что-то придумать.
– Ваше высо… – начал он, его подбородок опустился и глаза округлились.
Румфий оглянулся. Из воды выходило на остров двурукое и двуногое существо, гладкокожее, довольно высокое, но такое массивное, что казалось приземистым. На плечах существа лежал кабанчик, весом, наверное, под сотню килограммов. Вряд ли желающий напасть будет обременять себя такой ношей, поэтому Румфий смотрел на незнакомца с удивлением, но без страха.
– Может быть, его… для разнообразия? – прошептал Трусливый Врун.
Громадный желудок принца заурчал.
– Присмотримся, – пообещал Румфий.
Последние метры незнакомец ошеломляюще легко нес свою добычу на вытянутой руке, как зайчонка.
– Принц, голодать мы здесь не будем. – Голос был сильным, но каким-то неживым, словно камни катились с горы.
Кабанчик упал к ногам Румфия, принц поморщился.
– Вообще-то нам еды хватает. Разве что про запас купить, если свинина у тебя не сильно дорогая.
– Я буду вашим провожатым. Мое имя – Айзин. В этом лесу я тоже чужой, но из местных темным никого не удалось подобрать: вариант с волком оказался неудачным, других серьезных вариантов не было.
Подумав, Румфий сказал:
– Пожалуйста, еще раз и помедленней.
* * *
– Таким образом, волк Владимир погиб, а Служители Справедливости и господин Моргенфеллер исчезли, ведь получилось, что они как будто бы никогда не существовали: и всему виной – жалкая, ничтожная девчонка, которую я бы убил одним пальцем! Фея обращалась с ней сурово – то ли из-за своего тяжелого характера, то ли что-то предчувствовала и хотела смягчить гнев темных. Возможно, это будет учтено, однако в любом случае она провинилась непростительно, пустив замерзающую Софию в замок. Катастрофические, лавиноподобные последствия преступления Нижний мир не в силах остановить, но возмездие неминуемо!
