– Такое ощущение, что ты здесь прекрасно ориентируешься, Той.
Он обернулся ко мне и глянул с удивлением:
– Конечно, ориентируюсь. Так ты идешь?
Оказалось, что проход ведет к открытому балкону – стоило только пройти несколько метров, свернуть… и перепрыгнуть с парапета до перекладины. В лицо ударил ветер. Черт, а ведь я больше месяца не бывала на свежем воздухе. Перебралась вслед за Тоем на широкий балкон, села на площадке рядом, прямо на пол. Сам он вообще спустил ноги вниз. Здесь безопасно – высокие решетки защищают от падения, но мне повторить было боязно.
Свежим я назвала воздух от нахлынувших эмоций. Вряд ли в мегаполисе есть хоть капля чистого кислорода. Здесь, однако, была такая высота, что мы видели сгустки смога, черного дыма от заводов и тучи внизу. Я вздохнула разочарованно:
– Жаль, что ничего не видно. Слишком высоко.
– А я вижу, – он вел по воздуху указательным пальцем. – Вон там Первая Центральная, там – район пятнадцатого социального ранга, вон там…
Я уже догадалась:
– Там река. А за рекой Восьмой Торговый.
– Верно. Я знаю карту полиса наизусть, потому и ориентируюсь, как будто был во всех этих местах.
– Ты ни разу не выходил из ЦНИ?
– Ни разу.
Он не продолжил, а мне эта пауза показалась какой-то значимой. Иди сейчас речь о живом человеке, то я бы не стала вмешиваться в его мысли – поделится сам, или не станет, если не сочтет нужным, но расспросы в таких паузах лишние.
И Той через несколько минут заговорил другим, чуть приглушенным голосом:
– Знаешь, почему я так стараюсь, Ината? Почему выполняю, выполнял и буду выполнять все, что он скажет?
– Потому что ты так запрограммирован? – не удержалась я.
Той грустно усмехнулся, продолжая разглядывать только ему видимый городской рельеф внизу.
– И это тоже. Но я сам этого хочу. Если сэр посчитает, что я стал совершенным, он сам начнет раздвигать рамки моего мира. Если я стану еще лучше, чем сейчас, то моя жизнь изменится, выйдет уже наконец за границы этого гребаного пятого уровня.
Изумление мое словами не описать. Я просто выдохнула:
– Ты… ты действительно этого хочешь, Той? Это так странно, так по…
– Не говори «по-человечески», – перебил он. – В этом случае совсем наоборот. Это желание у меня от ИИ. Меня научили мыслить, испытывать эмоции, дали безупречный аналитический аппарат, но в моем существовании слишком мало данных для анализа. Это все равно что использовать сверхмощный компьютер для одного и то же математического примера ежедневно: сколько будет дважды два? Только компьютеру все равно, а меня сделали таким, что уже тошнит от недостатка информации для расчета, выводов или впечатлений.
– Тогда… Тогда я желаю тебе, чтобы ты увидел мир за границами пятого уровня.
– Спасибо, Ината. Иди дальше одна, мне можно спуститься только еще на два пролета, дальше нельзя. Но я лучше еще тут посижу.
– Хорошо.
Я оставила его в этих странных измышлениях, полностью понять которые способен, наверное, только искусственный разум, но которые чем-то неведомым близки большинству людей. Уже не казалось невозможным, что в очень скором времени я начну воспринимать Тоя как друга…
До третьего уровня я добиралась очень долго. Выдохлась и поняла, почему все пользуются лифтом. На завтрак, конечно, сильно опоздала, но не переживала на этот счет. Работники столовой с улыбками выдали мне наполненные тарелки и ни о чем не расспрашивали – я уже не своя для них. Им лучше потом между собой обсудить, как я «побледнела» или, наоборот, «посвежела», или еще что-нибудь – надо же что-то добродушно обсуждать со своими.
Удивилась, увидев за нашим старым столиком Майю. Пока ела, постоянно поглядывала на нее. Девушка просто смотрела в свою бульонницу, застыв в этой позе. Красная, опухшая, вероятно, она долго плакала. Я не хотела с ней общаться, но уже на выходе из столовой резко остановилась и направилась к ней. Пусть уже не подруга, но почему бы просто не поинтересоваться, что у нее случилось? Я села напротив, а Майя даже не вздрогнула и не оторвала взгляд от своей еды.
– Уйди, Ината. Пожалуйста. У меня нет настроения общаться, – сухо выдавила она.
– Майя, что-то случилось?
Она молчала. Так долго, что впору было уже проявить тактичность и оставить ее. Даже не знаю, почему я продолжала сидеть и смотреть на ее макушку. И через долгое время она всхлипнула. Я молчала, давая ей возможность высказаться – если только захочет.
Майя заговорила очень тихо, я не все слова могла разобрать.
– Мы были счастливы, Ината. Мы, все трое, совершили большую ошибку, когда перевелись с третьего. Я больше не подхожу к мистеру Роддри в столовой и не спрашиваю, как его дела. Мне это стало безразлично. Мне даже лучше не знать, как здесь дела, потому что это станет последней каплей.
– Что они сделали, Майя? – я шептала, боясь сбить ее с мысли.
– Ничего такого, чего вообще не делают на пятом уровне. Заставить человека быть тем, кем он никогда не был. Сломать стержень. Обесценить важное, – она снова замолчала, но я не стала торопить. И дождалась объяснений: – Они заставили меня переспать с ИИ. Стыдно, да? Мне не стыдно – я готовилась к испытаниям и похуже после первой «приятной» встречи. Я занималась сексом с роботом, Ината. И мне это понравилось. Потому что этот робот обучен делать так, что не может не понравиться. И за это мне тоже не стыдно, у меня и не было никакого выбора. Эта бездушная машина просто выполняла свою работу, он методично доводил меня до оргазма, и это хуже изнасилования, когда ты хотя бы можешь сделать вид, что не участвуешь. Ник обо всем знает – я сама рассказала ему: решила, что так будет лучше и честнее, чем он узнает от мистера Кинреда или кого-то еще. Потом мы сказали друг другу, что ничего жуткого не произошло, а наша любовь настоящая, в отличие от всех этих опытов. Мы сказали это друг другу… но это случилось. Ник даже смотреть на меня прямо не может, я уж не говорю о большем.
И ведь Той ни слова не сказал. А разве он был обязан мне докладывать? Не представляю, что Ник и Майя сейчас чувствуют, над ними изощренно поиздевались. Я должна была хоть что-то сказать:
– Это просто опыты, со временем вы с Ником будете иначе воспринимать…
Она подняла лицо – ее глаза оказались сухими, вопреки моим ожиданиям.
– Со временем, Ината, опыты станут еще более жестокими. И нам опять не будет стыдно, потому что у нас нет выбора. Нам будет только больно. Вот и все, что нам светит.
– С этим соглашусь. Кинред находит в людях то, что им важнее всего – и вытаскивает это на поверхность, чтобы разрушить. Он не просто ученый, Майя, он жестокий и бессердечный. А Той – только его инструмент, такая же игрушка, как и мы.
– Той? – она вдруг нахмурилась. – Откуда ты знаешь имя того ИИ?
