– Знаешь, Ината, – он говорил предельно равнодушно. – Должен признать, что ты действительно возбуждаешь меня чуть выше нормы. И как же нам с тобой повезло, что мне плевать на твое влечение, я просто беру то, что хочу.
– Нет, сэр, повезло только вам, – ответила я сухо.
– Спорный вопрос, – он встал, расстегивая ширинку. – Тогда я восприму это как азартную игру – будет приятно доказать, что и тебе с этим повезло. Хотя ты вряд ли признаешь вслух. Отменить парализацию?
– Нет, сэр. Предпочитаю лежать бревном, если вам все равно никакой разницы нет.
Кинред уже разделся и снова приближался ко мне, все еще смеясь, но уже разглядывая меня более голодными глазами.
Я снова полетела спиной вниз, и на этот раз поверхность оказалась еще менее комфортной – ковер на полу с синтетическим длинным ворсом. Решила, что он переместил меня сюда лишь с одной целью: освободить себе пространство. Теперь ему не мешала спинка дивана, чтобы раздвигать мои ноги шире, проводить ладонью по промежности, скользить пальцем внизу, слегка касаясь клитора. Он беззастенчиво возбуждал самого себя, прикасаясь ко мне в самых интимных местах и наблюдая за моими розовеющими щеками. Его действия не могли пройти бесследно, я невольно от них тоже распалялась. В том числе и от того, что не имею возможности сопротивляться или закрываться, даже если бы захотела. Потому эти ласки мне одновременно нравились и раздражали невыносимой беззащитностью перед ними. И теперь хотелось, чтобы он уже прекратил затянувшуюся игру и вошел в меня. Закончил дело, удовлетворился и оставил меня в покое.
Но он все не придавливал меня собой, а наоборот, встал на колени и переместился вперед, одновременно перехватывая меня одной рукой за затылок и поднимая голову. Блестящая смазкой головка возбужденного члена коснулась губ. Я все еще не контролировала тело, но могла кричать:
– Сэр! Сэр, да что вы…
Он не обратил внимания на мои вопли, запустил большой палец в рот и нажал на нижнюю челюсть, вынуждая разомкнуть губы. Не настало ли время сейчас попросить об отмене парализации?
Я промолчала. Или у меня больше не было возможности ничего сказать. Член подался вперед, заскользил по языку туда и обратно, еще сильнее набухая и наливаясь прожилками вен. Кинред не спешил, не наращивал ритм, но тихо постанывал, будто испытывал такое удовольствие, которое не мог сдержать. Мое же возбуждение постепенно отпускало и вынуждало думать о том, что он сейчас с моим ртом делает. Насколько это пошло, противно и неприлично. Однако самому мужчине такая ласка явно нравилась, он буквально сходил с ума, выдавая стоны все громче, иногда с отчетливыми рыками. В очередной раз не стерпел и толкнулся резче, дальше, достигнув почти самого горла. Я закашлялась от неприятного ощущения. Член тут же покинул мой рот, а перед лицом появились карие глаза, которые в данный момент не выглядели холодными. Сам Кинред тяжело дышал, наклоняясь к моим губам.
– Ината… в другой раз попробуем снова. Слишком рано для тебя… да и для меня тоже, чего скрывать: не хватает сил сдержаться.
И, не пояснив толком смысл сказанного, поцеловал – глубоко, страстно и расслабляюще. Через некоторое время я вспомнила о желании, оно разгорелось, не успев окончательно потухнуть, и теперь накатывало мощнее. Кинред будто уловил его и внезапно отстранился. Долго смотрел на мое лицо, будто был очень доволен каким-то только ему понятным зрелищем, и продолжал почти рефлекторно водить по мне рукой, касаться то груди, то внутренней стороны бедра.
Мужчина перевернул меня на бок, переместился за спину. Приподнял мою ногу и резко вошел сзади. Если бы не парализация, я бы выгнулась дугой, но ошейник и этого не позволил – и именно оттого меня пронзило удовольствием слишком остро. Я протяжно простонала и с силой закусила нижнюю губу. Мужчина же, так и не меняя позу, начал вколачиваться, невыносимо тесно, упруго. Мое тело, не управляемое мозгом, подстраивалось под его движения как пластилин: я не могла ни отстраниться, ни напрячься, ни расслабиться, ни даже немного изменить угол, потому принимала член так, как он направлялся. Ощущения были не болезненными, но воспринимались почти болью от тесноты и слишком сильного проникновения. Они заставляли буквально скулить, а на глаза находил туман. Я отважилась просить, хотя и сама не знала, о чем конкретно: чтобы он дал мне хоть пару секунд привыкнуть к этой почти болезненной тесноте или чтобы вовсе остановился.
– Сэр… – я даже эти буквы выдавила с трудом, захлебываясь собственными стонами.
– Меня зовут Даррен, – он тоже говорил совсем не так равнодушно, как обычно. Будто бы и ему не хватало воздуха.
– Даррен, – послушно повторила я, – не… не надо так…
Он даже темпа не сбавил, а после следующего толчка ответил – не мне:
– Модель три-двенадцать сто восемнадцатой волны охранного и контрольного оборудования, отмена парализации.
Меня будто дернуло – все тело содрогнулось. Я и не понимала до этого момента, в каком немыслимом напряжении пребывали все мои мышцы, и вдруг они оказались под моим контролем – расправляясь и сжимаясь одновременно. Я закусила до боли ладонь, чтобы хоть немного прийти в себя, но возбуждение резко метнулось вверх, как будто до сих пор его и не было. Взвыв от этого ошеломляющего удовольствия, я все же попыталась его ослабить – потому подалась вперед, вырываясь. Член выскользнул из меня, и я повернулась на спину, даже на такой короткий маневр у меня ушли все силы. Посмотрела на мужчину, на его приоткрытый рот, потянулась к нему сама. Кинред понял, чего хочу, и смял мои губы своими, одновременно перемещаясь на меня сверху и входя снова. Он трахал меня жестко, но и целовал почти так же. Мне подобного хватило на несколько секунд. Этот оргазм сильно отличался от того, что я уже испытывала. Он оказался раздирающе многослойным, настолько сложным для ума, что ум сдался и отключился полностью.
Кинред уловил мои судороги, но после этого резко приподнялся и завис надо мной, проходясь по члену ладонью – яростно, быстро. Он кончал почти с тем же неконтролируемым стоном, что недавно я, семя плеснуло мне на грудь, попало на плечо и шею. Но мне было плевать, в тот момент мне это даже понравилось какой-то особенной развратностью. Кинред рухнул на спину рядом со мной, тяжело дыша. Заговорил он только через несколько минут:
– Надо в ванной установить такой же датчик, чтобы наполнялась по голосовой команде.
Я смогла ответить еще через пару минут:
– Намекаете, что мне не помешало бы помыться?
– Нам. Составлю тебе компанию. Кажется, я из нас единственный, кто имеет шанс не отрубиться в теплой воде.
– Это точно не я, – признала искренне. – Но будь в вас мизерная часть ДНК человека, то сейчас вы бы уже оставили меня в покое. Да хотя бы из жалости. Я не хочу идти в душ в вашей компании.
Он уже со смехом садился – надо же, и откуда силы взялись? Потянул меня вверх, поднимая и тут же перехватывая на руки. Я и не удивилась, расслышав:
– Модель три-двенадцать сто восемнадцатой волны охранного и контрольного оборудования, частичная парализация объекта.
