Я отказывалась, чтобы он встречал меня из университета, не только для того, чтобы лишний раз подразнить. Просто если бы я всегда шла у него на поводу, то мы каждую свободную минуту проводили бы вместе – это приятно для любящих, но немного сложно для тех, кому иногда нужно отдохнуть от общества профессиональных манипуляторов.
Отец, конечно, долго переваривал новости, но вынужден был примириться. К нашему большому облегчению, он уже заранее записал будущего зятя в «приятных неадекватов», а лучшей партии для меня и придумать не мог. Больше всех удивил Той. Он не стал поступать на инженерное, а пошел в медицинский – там, сказал, красивых и умных девушек больше. А за пару недель до свадьбы переехал к отцу, я и пропустила момент, когда эти двое спелись. Разумеется, Даррен мог купить ему отдельное жилье, если Той больше не хотел жить с нами в гигантском особняке в пригороде мегаполиса, но Той воспринял такое предложение с паникой. Я с каждым днем замечала в нем признаки взрослеющего подростка, которому срочно нужно охватить вниманием весь мир, и он совершенно не хотел терпеть одиночества, наслаждаясь любым общением. Отцу такой паренек «с жутко смазливой рожей», как он сам говорил, пришелся очень кстати. А ведь я и не замечала раньше, как папа контролировал меня, чтобы не распустилась, с плохой компанией не связалась и в неприятности не попала, это стало видно теперь, на примере его опеки над Тоем. А за таким красавчиком действительно стоило последить, чтобы он по всем женским, а потом и мужским рукам в мегаполисе не прошелся. Отец ненавязчиво, но как само разумеющееся повторял то же, что я впитала с самого детства: «Постель делить надо с тем человеком, с которым разделил жизнь, а иначе сотрется смысл и в жизни, и в постели». Той, как ни странно, такую бытовую мудрость впитывал, как и все остальное.
В первое время я все порывалась расспросить Даррена о том, как мы познакомились в системе, но со временем поняла, что мне это знание вовсе не нужно. Да и догадаться было несложно: диктатор в нем периодически проскальзывал, особенно когда мы оказывались за дверями спальни. Он был влюблен в меня уже там, потому предполагаю, что в покое не оставлял: наверняка не только целовал, но и подвергал почти всем видам интимных ласк. За исключением самой главной. Не представляю, как он сдержался, поскольку впервые мы переспали уже через месяц после «второго знакомства», тогда я лишилась невинности.
– Ладно, Ината, – пробухтел он, выпуская мою руку.
– Что «ладно»? – я изогнула бровь. – Ты согласен, чтобы я добиралась после учебы с папой и Тоем?
– Нет, конечно. Я согласен, что я ревную.
– Ну наконец-то!
Он ехидно ухмыльнулся.
– И что ты тоже ревнуешь. Не зря же боишься показывать меня лишний раз симпатичным студенткам.
Я тихо рыкнула сквозь зубы.
– Черт с тобой, Даррен. Приезжай. Или прилетай. Или ошарашь тут всех вертолетной армадой, рассыпающей вокруг розы. Я и глазом не моргну. Всё, побежала! Заканчиваю в четыре.
– Ну ага, побежала она.
Он успел перехватить меня за руку, рвануть на себя и поцеловать. И точно так же, как в первый раз, я задрожала, задребезжала каждым нервом в ответ. Потому что только он, невыносимый, вызывает у меня такие чувства, в сухом остатке от лишней шелухи.
