– Что я делаю?..
Она видела раньше, до того как её стали запирать в комнате, красивых женщин и прекрасно одетых важных мужчин, приглашённых в их дом. Играла лёгкая музыка, они говорили о делах, смеялись как-то ненатурально, деланно, и звенели бокалы. Виктория любовалась на красивые разноцветные платья, в которые были облачены гостьи. Эти люди казались ей пришельцами из другого мира. Призрачными и недосягаемыми. Но скоро она предстанет перед ними. Стоил ли Хавьер таких усилий?
Стоил. Несомненно, он этого стоил. Виктории пришлось признать данный факт. Это было совершенно ново. Удивительное чувство. Казалось, что она никогда не окажется в подобной ситуации, и сама посмеялась бы, уверь её кто в этом ещё несколько дней назад. Теперь эта уверенность разбилась вдребезги. Ей ужасно захотелось увидеть Хавьера, прикоснуться к нему, услышать, что он в порядке…
– Представляешь, как тут всё преобразится завтра? – спокойный голос, нежданно зазвучал у неё за спиной, заставляя все мышцы мгновенно напрячься, словно перед атакой.
– Вы тоже будете присутствовать? – Виктория не стала оборачиваться к профессору, так некстати прервавшему её размышления.
– Есть важные дела, которые можно обсудить в более непринуждённой обстановке, – пояснил Ссон, – празднование более чем отлично подходит.
– Важные дела. Они сопровождают вас всю вашу жизнь, профессор. Вы когда-нибудь просто сидели и наслаждались моментом, ничего не делая? – Виктория продолжала глядеть на плавно склоняющиеся ветви деревьев.
Система вентилирования прекрасно имитировала порывы ветра. Всё было в точности как живое. В точности, но не было им по сути.
– Как ты себя чувствуешь? – неожиданно поинтересовался профессор, – нам так и не удалось поговорить в прошлый раз. Твоё первое дежурство было не самым лучшим началом для службы. Но стало хорошим опытом. Ведь так?
Пальцы Виктории побелели, сжимая гладкие перила. Она заставила себя разжать ладони и повернуться к Ссону, вставая с ним лицом к лицу.
– Вы словно ждёте, что я упаду. Всю мою жизнь, – Виктория попыталась выдержать его взгляд.
– Что ты, я делаю все ставки на то, что ты устоишь, – мужчина невозмутимо изучал её лицо.
– Не стоит ставить всё, профессор. Именно сейчас, после вашего признания, мне нестерпимо захотелось упасть…
Виктория прошла мимо него, едва не задев плечом. Ссон ещё долго глядел ей вслед, прислонившись спиной к холодным перилам. Она, всё ускоряя шаг, торопливо шла по бесконечному закруглявшемуся коридору. Ещё несколько уровней. Ещё немного и она на свободе. Стены давили на неё.
Выбравшись наконец из огромного здания, Виктория остановилась на широком старом мосту. Ветер здесь был холодным, как и на скалах. Он то пытался толкать её в спину, то выбивал дыхание, дуя в лицо. Девушка оглядела свою дорогу. Стена города была едва видна, тянулась тёмно-серой полосой. Глупо идти пешком.
Но это было тем самым, что ей нужно. Поправив лямки рюкзака, Виктория зашагала к северному посту. Времени всё обдумать у неё предостаточно. Особенно зная, как обычно проходят беседы с Зои. А поговорить им необходимо, ведь без помощи ей не справиться. Оставалось только надеяться, что кричать она не будет…
***
– Ты это серьёзно?! – Розевски возмущённо глядела на подругу.
Но входную дверь своей квартирки открыла шире, что давало Виктории некоторую надежду.
– Я не могла там остаться, – виновато заявила гостья, – мне всего лишь нужно переночевать. Ты меня знаешь, я могу спасть и на полу. В прихожей. На коврике. Так пустишь, или мне к Левину напроситься?
Подействовало безотказно. Ещё мгновение, и её уже втягивали внутрь прихожей, хватая за воротник куртки. Виктория освободилась от захвата подруги, теперь проходя за нею по небольшому коридору. Квартира Зои походила на берлогу Левина, отличалась только маниакальной чистотой. Непривычно было видеть Розевски в обычной домашней одежде. Виктория призналась себе, что, наверное, впервые видит подругу такой, казалось, более живой, что ли…
– Что собираешься делать дальше? – тем временем поинтересовалась хозяйка квартиры, – есть хочешь?
Переходя с одной темы на другую, Зои вздохнула и предложила подруге садиться в небольшое кресло.
– Всем офицерам положено служебное общежитие, – Виктория устало сняла куртку, аккуратно перекинула её через спинку кресла и вернулась взглядом к Зои, – выпуск у нас не за горами. Значит, нужно просто немного продержаться и крыша над головой будет…
– Мать так всё не оставит, Вик, – вздохнула Розевски, нервно поправляя простую светлую кофту, – ты ведь понимаешь, что своим уходом конкретно подпортила репутацию госпоже – безупречность? Скоро это станет известно всем.
Зои осторожно присела на край небольшой кровати. Виктория привычно отвела взгляд от блеснувшего металом протеза, не желая смущать подругу.
– Пусть делает, что хочет, – сухо отозвалась гостья, – она мастер придумывать отговорки и оправдания всему в своей жизни. Нужно будет избежать огласки, выкрутится и в этом случае. Я больше не собираюсь видеться с нею.
– Мне б твою уверенность! – хмыкнула Зои, – идём, накормлю тебя. Как пить дать ничего не ела сегодня. Верно?
Розевски тяжело поднялась с кровати и кивком велела следовать за нею на маленькую кухню.
– Верно, – отозвалась Виктория, отправляясь следом за подругой.
Нужно обсудить ещё один вопрос, только как начать разговор, она понятия не имела. Зои точно будет вопить… Не рискуя присесть за стол, Виктория наблюдала за тем, как подруга хозяйничала на кухне, готовя для неё скромный обед ли уже ужин.
– Руки мой! – потребовала Розевски, будто снова вернулась в свою лабораторию.
Она кинула хмурый взгляд на гостью, и ткнула пальцем в сторону ванной. Пришлось подчиниться.
– Нет! Залазь под душ и чтоб я даже намёка на чёртову пустошь не почувствовала! – потребовала подруга, – продезинфицируйся так, чтоб сверкала!
– Приказ принят, – пробормотала Виктория, затем прихватила из рюкзака чистую сменную одежду и скрылась в предложенной ванной комнате.
Здесь оказалось уютно, хоть и не повернёшься толком. Девушка разделась, бросила одежду на пол в углу, и стала под горячий душ. Это действительно было тем, что надо. Усталое тело будто наполнялось живительной силой, расслабляясь и успокаиваясь. Плечо снова заныло, но наложенная Розевски повязка была непроницаемой для воды, так что не стоило беспокоиться о том, что вымокнет.
Виктория снова вернулась мыслями к недавнему разговору со старшим Видалем. Она позволила воде свободно течь по телу и закрыла глаза, вздыхая. Решится ли? Она должна решиться… Почему же так волнительно и страшно? Не испытывала подобного даже в пустоши, когда едва не стала обедом «волков», а теперь робела и терялась.
Но мысль о том, что Хавьер отправится на празднование в какой-то другой женщиной, заставляла Викторию тихо чертыхаться. Что это? Ревность? Так и есть. Пусть себе самой, но могла в этом признаться. А ещё она скучала. И чем больше думала о Хавьере, тем сильнее становилось это чувство. Нет, она решительно должна позвонить ему.
