– Нам нужны данные по личному составу патрульной службы, за период последних тридцати лет, – Левин широко, белозубо улыбнулся, барабаня пальцами по изящным коленям и не сводя взгляда с профессора.
Тот кивнул, раздумывая.
– Эти данные давно переданы в архив и хранятся в отведённом для подобной информации месте. Если уровень вашего допуска позволит пройти, вы сможете получить необходимое.
– Вы, кажется, чем-то недовольны, профессор? – Мик поднялся, одёргивая безупречный китель.
Ссон встал вслед за ним.
– Ни в коем случае, – заверил беловолосый мужчина, – мой помощник отведёт вас.
Мик услышал, как девушка за дверями поспешно отошла, скрываясь в коридоре. Незамедлительно её настиг сигнал коммуникатора, требующий возвращения.
***
Она вела их, и Дмитрий едва сдерживался, глядя на ровную, словно струна спину девушки. Зои была молчалива. Раскрасневшиеся глаза усиленно прятала за длинной чёлкой, не дававшей обзора. Наталкиваясь на прохожих, она упрямо шла дальше, словно робот. Стук металлической подошвы только усугублял это ощущение.
– Ещё один уровень. Прошу, – Розевски пропустила их в пустой коридор.
Однообразные серые металлические двери занимали его по всей протяжённости. Пройдя вперёд, их небольшая группа попала в одно из ответвлений, к которому вели ступеньки. Преодолевая и их, пришлось остановиться у входа.
– Прошу, – Зои сухо кивнула на панель, горевшую перед их лицами.
Левин достал пропуск, провёл по панели, ожидая ответа. К его облегчению, доступ подтвердился. Мик, повторяя процедуру, глядел на Зои. Он улыбнулся, получив в ответ презрительную ухмылку.
– Следуйте за мной!
Они изумились величине пространства, занимаемого Хранилищем. Левин видел, как Мик, натягивая фуражку ещё ниже, прошептал проклятия. Им вовек не отыскать необходимое. Они шли вперёд, лавируя между бесконечных перегородок и рядов ящиков, уходящих к едва видимому потолку. Задрав голову, Дмитрий пытался разобрать хоть что-нибудь. Тысячи ящиков и коробок. Тысячи шкафов!
– Здесь не музей! Можешь попусту не глазеть, дорогуша. Толку-то! Всё единообразно! – Зои ускорилась, заводя их в небольшую нишу, оборудованную стеллажами во все стены, до потолка.
Они блестели металлом, отличаясь лишь едва приметной маркировкой.
– Вот! Здесь хранится архив СБ. Файлы не разделены. Южный и северный сектора собраны по годам совместно.
– Она жива, – Дмитрий и сам не понимал, как произнёс эти слова.
– Что ты сказала?
Левин видел, как дрогнули её плечи, но Зои не повернулась. Он больше не выдержал, и стянул прибор, отвечая ей уже нормальным, своим голосом.
– Она жива, Зои.
Девушка, задохнувшись, обернулась, налетая на него. Вцепившись руками в китель Левина, Розевски изумлённо оглядывала его, не веря своим глазам.
– Ты… Как ты тут… Оказался?.. – Зои без сил ткнула друга кулаком в грудь.
– Мы должны спешить, – Мик остановился позади них и сложил руки на груди.
– Розевски, всё потом. Нам нужны данные за двенадцатый год. Вы с Викторией работали над ними. Где, скажи ради бога, они находятся? – Дмитрий схватил её за плечи и встряхнул, заставляя очнуться.
– Она действительно жива, Левин? – прошептала Зои.
Он молча кивнул, вновь спрашивая:
– Так ты можешь помочь?
– Идите за мной! – на этот раз Розевски побежала.
Шум её шагов эхом отражался от стен высокого помещения, и мужчины спешили следом. Нога противно заныла и, поджимая губы, Зои заставляла себя не останавливаться. Оказываясь перед очередной нишей, девушка прошла внутрь и включила освещение. Это помещение оказалось в несколько раз больше предыдущего.
– Время «зачисток». Начиная с двенадцатого года. Всё здесь, – Зои прислонилась к стене, хватаясь за больное колено.
– Это всё?.. – Мик, чувствуя себя, как в день приговора, снял фуражку, проходя внутрь и оглядываясь.
– А чего ты ожидал, дорогуша? – возмутилась Зои, – знаешь, сколько файлов нужно было обработать?
– Только бумаги и электронные записи? – Мик обернулся к ней.
В приглушённо освещённом помещении, его глаза горели зелёными углями. Он горько оскалился, глядя на её замешательство.
– Только файлы? Левин, только файлы… – Мик сипло задышал, расстёгивая пуговицы кителя и воротник рубашки.
Одна пуговица сорвалась под пальцами, звякнув о пол, и покатившись к его ногам. Дмитрий тихо вздохнул, с сочувствием глядя на спину друга.
– Зои, ты хочешь сказать, что образцы по годам зачисток…
– Их нет, Левин. Или я не знаю о них. Мне в руки никогда не попадался ни один, – проговорила девушка.
Зои выровнялась и подошла к Мику. Лицо его вновь покрылось испариной. Готьер прижал кулак к губам и учащённо задышал. Наконец совладав с чувствами, он смог спокойно говорить.
– Значит, так тому и быть, Дмитрий, – удивительный зверь мягко улыбнулся, словно и не разбились его мечты в одно мгновение.
– Мне жаль, Мик, – Левин закинул свою фуражку на стеллаж.
– Значит, это очарование и есть пресловутая Альфа? – Розевски глядела на Готьера как на диковинное чудо.
– Но как сработала защита оружия, я в толк не возьму? – Дмитрий не унимался.
– Видимо, ваши данные не были удалены из базы и поэтому бумеранг не сработал. Живой образец для этой процедуры не требуется. Это лишь код. Мне очень жаль, – сочувственно отозвалась девушка.
– Но откуда взялись образцы для опытов со звероформами? Видаль говорил, что они здесь! – Дмитрий оглядывался, от бессилия приходя в ярость.
– Может, есть ещё какое-то место, Левин? Но мой допуск рассчитан только на пребывание здесь. Боюсь, я бесполезна для вас, – Розевски расстроенно нахмурилась.
– Помолчите, оба… – Мик закрыл глаза и остановился в центре помещения, превратившись в сам слух.
Они перестали дышать, умолкая. Еле слышимый, едва различимый, он достиг его тонкого слуха. Не говоря ничего, Готьер подошёл к одной из стен. Лихорадочно озираясь, он оглядывал ряды стеллажей.
– Проклятье… – Мик попытался отодвинуть один из них, но тот прочно был привинчен к полу.
Схватившись за него обеими руками, Готьер вырвал металлические перегородки, швырнув их на пол. С грохотом, они приземлились у их ног.
– Что ты творишь, Мик? – окликнул его Левин, понимая, что их могли услышать.
Не отвечая, товарищ сокрушал остальные перегородки, освобождая стену. Когда его варварские действия были окончены, Готьер некоторое время просто глядел на неё, ровную, казалось монолитную, не понимая, как мог ошибиться.
