Она пальчиком коснулась выпуклой накачанной груди Дроздова и нарисовала кружок, точки, черточку – смайлик. А затем пробежала вверх по лестнице, на ходу расстегивая свою пеструю вязаную кофточку от Сони Рикель, освобождая плечи, словно ей вдруг стало жарко. Оставила кофту на перилах, поднимаясь все выше, глядя на Дроздова через плечо из-под своей атласной челки.
Дроздов двинулся за ней. И Кате стало ясно, что все благодарности, все слова, вопросы, версии, тайны, недомолвки, загадки – все, все, все подождет. Весь мир останется за бортом в ожидании, пока она… Гала скользит, парит, манит его за собой.
Наверху, на лестничной площадке, вообразив видно, что они уже незаметны, хотя и были как на ладони, и что приличия соблюдены, Дроздов… Циклоп поднял Галу на руки и понес.
– Какой-то тотальный любовный дурдом, – мрачно изрек Клавдий Мамонтов. – Прямо чума… вирус. А ведь взрослые люди. Все возрасты покорны, ее порывы… смехотворны… Эх, Псалтырникова на них нет!
Выждав минуты три внизу, чтобы не смущать любовников, они сами поднялись наверх. И Мамонтов каким-то чудом сразу определил, где среди множества дверей, выходивших в коридор, – бывшая спальня Саввы Псалтырникова, в которой теперь расположился Макар.
Мамонтов сам решительно постучал в дверь. И открыл ее.
Глава 42
Подарок
В большой спальне Псалтырникова шторы были опущены, постель смята. На тумбочке рассыпаны таблетки. И откуда-то тихо приглушенно льется музыка – Франц Шуберт. Знаменитое трио.
А из ванной доносится звук льющейся воды.
Макар брился в ванной отца. Полуголый, в одних джинсах с намыленной щекой. Увидел Катю в дверях и…
Он плеснул воды в лицо, сдернул полотенце, вытирая мыльную пену, схватил со стула свежую рубашку, надел, застегивая косо не на те пуговицы. Растрепанные волосы цвета спелой ржи. Глаза – голубые молнии.
– Вы здесь… вы приехали… вы вернулись ко мне! Катя!
Подошел, взял за руку крепко, притянул к своей груди. Лишь после глянул на Мамонтова.
– Друг, уйди. Оставь нас. Очень тебя прошу.
В ответ на эту просьбу Клавдий Мамонтов закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
– Третий лишний, – Макар все крепче сжимал Катину руку. – Она вернулась ко мне. Я минуты считал, мгновения. Ты уйди сейчас отсюда, а?
– У нас с ней к вам разговор очень серьезный, – оповестил его Мамонтов.
И Катя поняла, что ее напарнику надоела роль бессловесного статиста.
– У вас с ней? – четко по буквам повторил Макар. – Это как понимать, приятель? Я думаю, настало время со всем этим разобраться. Мне надоело…
– Что тебе надоело? – спросил Мамонтов.
– Что ты постоянно крутишься возле женщины, которую я люблю. Коллеги по работе, так это называется? Да? А я вот сейчас позвоню в ваш фонд и скажу, что отказываюсь от страховки. И твоя работа здесь сразу будет закончена. Тебя здесь больше нет.
– Ты не проспался еще после вчерашнего?
Макар глянул на Катю. Она решила пока не вмешиваться. Этот разговор остро необходим.
– А лучше вот как поступим. Я позвоню в фонд и своим юристам сейчас, – Макар свободной рукой взял с комода айфон. – Я напишу дарственную на твое имя. Отдам тебе треть страховки с тем, что ты сейчас же уберешься отсюда. И больше нас с ней не побеспокоишь.
– Ты, часом, у себя в Англии в театре не играл? Шекспировские страсти на подмостках Кембриджа? Комедию здесь перед нами ломаешь.
– Комедию? Я говорю, что думаю. Я всегда прямо говорю, что думаю. А делаю, что говорю, – Макар отпустил Катю и надвинулся на Мамонтова. – Отдам тебе половину страховки, если ты исчезнешь с нашего горизонта.
Он был ниже очень высокого Мамонтова, но это лишь придавало ему дерзости. Подбородок с ямкой, грудь колесом. Макар и Клавдий сошлись почти вплотную.
– Амбре как из рюмочной, – Мамонтов с усмешкой смотрел на противника. – Протрезвей сначала.
– Всю страховку получишь. Целиком. Мой тебе выкуп. Таких денег тебе в жизни не заработать. Ну что, по рукам? Я сейчас звоню, пишу, дарю тебе. А ты дверь закрываешь к нам в спальню!
Неизвестно, что произошло бы дальше. Потому что вид у обоих был как у бойцовых петухов.
– Макар, ваш отец умер не от того яда, который дала ему ваша жена, – тихо сказала Катя.
Макар моментально обернулся. Его лицо изменилось.
– Как это?
– Она использовала яд бледной поганки. Гриб нашла здесь, на участке. Это яд замедленного действия, смертельный. Источник нашего фонда в полиции сегодня собрал для нас исчерпывающую информацию, – Катя ощущала себя бессовестной подлой лгуньей (господи, такая боль на его лице, а надо врать ему в глаза). – Но ваш отец умер от арсенита натрия, того препарата, что был у вас на конюшне. И наш источник узнал детали допроса вашей жены – она уверяет, что не давала такого яда вашему отцу, только грибной. А это может означать лишь одно – самоубийство исключено, яд арсенит натрия дал вашему отцу кто-то другой из присутствовавших на тот момент в доме. Отравитель… второй отравитель, Макар. Трудно в это поверить, но, кажется, так оно и есть. И он все еще здесь, не пойман, не разоблачен.
Макар отвернулся.
– Мы можем помочь вашей жене. Облегчить ее участь на суде, если поймаем настоящего отравителя.
– Вы говорите о помощи моей жене, Катя? После того, что она хотела с вами сделать?
– Надо найти второго убийцу.
– Это что… какая-то христианская добродетель? – Макар не смотрел на нее, пытался взять себя в руки.
– Это наш долг. Раз уж мы взялись за это дело, надо идти до конца. И мы можем пройти этот путь вместе.
– Вместе? – он обернулся – голубые молнии сверкнули.
– Да, вместе, – Катя кивнула.
– Я готов. Вместе с вами… куда хотите, куда прикажете мне. Что я должен сделать?
– Источник в полиции сообщил, что юрист вашего отца – некий Гурский…
– Вениамин Борисович? – перебил Катю Макар. – Я его знаю. А при чем он здесь?
– Ваш отец хотел сделать вам на день рождения какой-то подарок. Вы не в курсе?
– Нет.
– Возможно, Гурский знает, – подал голос Клавдий Мамонтов. – Поедешь сейчас с нами к нему. И расспросишь его сам. Нам-то он вряд ли что скажет.
– Минуту дайте мне на сборы, – Макар глядел на Катю. – И поедем. У Гурского особняк в Малаховке. Он там постоянно живет.
И минуты не прошло, как он, на ходу натягивая на себя потертую кожаную косуху в заклепках, сбежал по лестнице – Катя и Мамонтов ждали его в холле.
– Если посадят меня за то, что покинул дом без спроса у ментов, придете ко мне в тюрьму? – спросил Катю Макар и церемонно, как принцессу, повел к машине. Усадил на заднее сиденье, но сам рядом не сел. Демонстративно плюхнулся впереди рядом с Мамонтовым.
