– Капитан Прыгун, миленький! Как же я испугалась!
***
Когда ночь уже отступила, а рассвет не вступил в свои права, от Забытого леса верхом на коне ехала маленькая девочка в походном плаще, а рядом шагал гоблин, неся на руках спящего мальчика, завёрнутого в серебристый плащ королевского гвардейца.
Прыгун считал себя храбрым воином, но всё же вся его былая храбрость в бою оказалась совершенно бессильна перед чем-то таинственным и жутким, живущим в Забытом лесу. Ему вспомнить было страшно, что он мог бы погубить себя своими же руками. И главное, не смог бы спасти Принцессу. Гоблин подумал, что барону ещё повезло, что он отделался только лёгким помрачением рассудка, и, вспомнив слова Волшебника, поразился тому,
Как Принцесса говорила с древними тайными сущностями
Всю остальную дорогу до реки Быстрой маленький отряд королевских гвардейцев сопровождали всадники барона. Сам барон и его сын были отправлены по приказу Принцессы в Грандис до восстановления сил мальчика, под присмотр госпожи Градоправительницы. Барон подчинился воле девочки беспрекословно, приказав своим всадникам сопровождать Принцессу до самой реки. И те скакали рядом не без опаски, но с солдатским восхищением поглядывая на капитана Прыгуна, сидевшего на облучке кареты и правившего лошадьми.
К удивлению Прыгуна, Принцесса высказала желание присесть рядом с ним. И к ещё большему его удивлению, опекавшая ее Нянюшка ей это разрешила, только заставила накинуть дорожный плащ. Девочка уселась возле гоблина, с любопытством оглядываясь по сторонам. Было заметно, что открывающийся вид был куда занятнее, чем тот, который был ей виден из окна кареты. Ещё больше Прыгуну было заметно, что и сам взгляд девочки изменился. Он стал живым и, иногда казалось, даже весёлым, хотя губы её по-прежнему хранили строгое выражение.
– Капитан Прыгун, – заговорщически заговорила Принцесса, – почему вы сказали барону, что я знаю его историю, хотя вы сами же и рассказали её мне. Теперь он всё расскажет и Градоправителю, и его жене, а они и без того считают, что я что-то необыкновенное знаю. Мы с вами сделали доброе дело, но получается, что мы всех обманываем.
Прыгун чуть вожжи не выронил от неожиданности:
– Вы же сами, маленькая госпожа, ещё на пиру в Грандисе сразу всё знали, и к лесу сами нас привели, и ночью туда отправились.
– Знала, да не знала, – поёжилась девочка. – На самом деле я только догадывалась, а сказать не могла, чтобы не приняли меня за совсем маленькую. Но вам я, конечно, всё расскажу. Дело в том, что господин Волшебник приносил мне много интересных книг со сказками и легендами. Книги часто были совсем старые, но очень занимательные, с множеством нарисованных картинок, поэтому я почти все их запомнила. В одной книге как раз были истории о древних феях, которые отводят людям глаза и превращают их себе на потеху в слуг, да так, что люди этого и не замечают. Мальчику, которого мы вывезли из леса, наверняка казалось, что он отважный рыцарь и служит прекрасной королеве в великолепном замке, и будет всем рассказывать об этом, пока древнее волшебство его не оставит, и он не решит, что всё было только сном.
– Господин Страж городских башен, – вспомнил Прыгун, – рассказывал мне, что тролли тоже умеют отводить глаза. И даже орки, на что храбрый народ, а их побаиваются. Но не думал я, что это такое сильное волшебство, пока сам не испытал.
– Нет, – поправила Принцесса, – тролли отводят глаза на чуть-чуть. Это как простой обман. Каждый видит всё как есть, но что-то одно тролль им незаметно меняет. Все могут увидеть то, чего нет, а могут, наоборот, то, что есть, и не увидеть. Это как птички в шляпе нашего Волшебника. А древнее волшебство обманывает не наши глаза, а то заветное, что у нас внутри. Оно не на поверхности, а глубоко-глубоко, поэтому и сопротивляться ему очень трудно, наверное. Сын барона рано потерял свою мать, и, может быть, древнее волшебство, проникнув в глубь его души, ухватилось за это, и гадкая старуха представилась ему кем-то очень похожим на его мать, да так сильно, что он не смог сопротивляться.
– Старуха? – удивился Прыгун. – Это какую старуху вы вспомнили?
– Так разве вы в лесу её не видели? – посмотрела внимательно на Прыгуна девочка. – Я же говорила с ней в лесу. Страшная, жуткая и высоченная древняя старуха. Хорошо, вы рядышком были, капитан, и я её не так боялась. Я-то думала, феи красивые-красивые, раз они могут людей к себе завлекать. Старуха говорила со мной, а потом исчезла, только какой-то ветер в ветвях зашумел, а как вы вынули меч, всё разом и прекратилось.
Прыгун не стал рассказывать Принцессе о прекрасной воительнице, он только поразился её храбрости:
– Как же вы не побоялись её, маленькая госпожа?
– В сказках говорилось, что фея может считать своим только то, на что никто не заявит свои права. Я же девочка, а не мальчик, и чары волшебства меня не коснулись. А вы, гоблин, в этих краях гость редкий и, видно, древним сущностям не знакомый. Вот я и заявила свои права на этого мальчика, а вы, капитан, и ваш меч были моими свидетелями. Даже самое древнее волшебство живёт по правилам.
– А как же отец мальчика? – спросил Прыгун. – Он ведь был в лесу и видел сына, но не смог его спасти, но и сам не стал слугой феи.
Девочка задумалась и, помолчав, ответила:
– Барон не знал древних правил, поэтому и не мог спасти сына. И, видимо, он так любил свою жену и так оплакивал её, что в его душе не осталось совершенно никакого места, в которое могло бы проникнуть древнее волшебство и обмануть его.
– Теперь мне понятно, отчего эльфы покинули этот лес, спасаясь от такого чудовища, – вздохнул Прыгун, опять вспомнив ночное наваждение.
– А они никогда в нём и не селились, – заключила Принцесса. – Потому его и прозвали Забытым лесом, что он уже вырос там, где жило это волшебство. Видимо, все оставили эти места, и никто не помнит, что было там раньше, и место это заросло лесом, и вместо памяти остался только страх. И не вспомни я старую сказку, никто бы ни о чём и не догадался, разве что кроме господина Волшебника.
Прыгун улыбнулся, порадовавшись, как всё просто и ясно объяснила ему Принцесса, как будто от её слов окончательно развеялись остатки волшебного наваждения. Радовало его и то, что девочка выбрала именно его в помощь в таком непростом деле. Одного только гоблин не мог себе объяснить.
– Так-то оно так, – согласился Прыгун, – но дорогу-то нам из Грандиса указали вы, маленькая госпожа, и эта дорога привела нас прямо к Забытому лесу.
Принцесса на это не ответила, но, оглядывая шагающих впереди гоблинов, спросила, переводя разговор:
– Скажите, капитан, верно ли, что гоблины знают особые боевые заклинания? Когда на вас напали всадники, я слышала, как гоблины хором прокричали такие грозные слова, что лошади на дыбы встали и всадники на землю попадали.
Прыгун чуть не рассмеялся, но сдержал себя, видя серьёзное лицо девочки.
– Видите ли, маленькая госпожа, в воинском деле главное – всем всё делать разом, тогда и десятку гоблинов никакой враг в поле не страшен. Поэтому с детских лет учимся мы всё делать дружно и слаженно. А то, что вы слышали, – это детская песенка, известная каждому гоблину. В такт ей и щиты сдвигают, и копья выставляют, и идут вперёд. Язык гоблинов очень от всех языков отличается, но, если хотите, попробую вам спеть.
