– Верно, удивляться нечему, – ответил Смотритель моста. – Когда-то городок этот был столицей маленького королевства, а его короли считали себя сынами Водяной девы. Тогда-то и высекли древние мастера из камня эту статую. А когда сюда приехал старый Смотритель, посланный молодым Мудрым королем для ремонта моста, он влюбился в самую красивую в городе девушку, наследницу прежних королей. Для неё он и выстроил на месте разрушенного в войнах старого королевского замка этот дворец. Правда, для строительства он использовал деньги, предназначенные для ремонта моста и строительства маяка, и когда известия об этом достигли Мудрого короля, он отстранил старого Смотрителя и назначил меня. Такого позора старик не перенёс и вскоре умер, и дворец перешел ко мне. Но я решил, что гном, обременённый заботой о строительстве, не лучшая компания для двух особ королевской крови, привыкших к роскоши. И я редкий гость в дворце Смотрителя моста. Так что же удивительного в том, что красавица дочь старого Смотрителя, потомок старых королей, как две капли воды похожа на статую Водяной девы.
Так за разговором они быстро дошли до строящегося маяка и поднялись по винтовой лестнице в мастерскую Смотрителя моста. Комната была довольно просторная для гнома, но едва вместила гостей, когда туда ворвался Барон от баронов и не без труда протиснулся гоблин.
На столе Смотрителя моста и в самом деле стояли дымящийся жареный барашек, бочонок свежего пива, нарезанная ветчина и сыр, как будто хозяин заранее был уверен и в пристрастиях Барона от баронов к такой еде, и в точном времени прихода гостей и приказал всё накрыть минута в минуту. Прыгун подумал, что привычка даже в мелочах опираться на точные расчёты выгодно выделила гнома при выборе Смотрителя моста перед другими. Стены комнаты сплошь были увешаны многочисленными аккуратными чертежами с нанесёнными поверх правками и вычислениями, линейками, циркулями и другими замысловатыми инструментами. Было видно, что иной жизни, кроме строительства, для Смотрителя моста просто не существовало. Из большого окна был виден весь мост с двумя башнями на каждом берегу, запиравшими переход по мосту на ночь, с потоком повозок и пешеходов, с детьми, бегающими по высокому парапету моста, и с развалинами старого маяка.
– Чудесный вид у вас здесь открывается, – поразился Прыгун.
– Действительно, чудесный, – подтвердил Барон от баронов. – Что может быть чудеснее хорошо прожаренного барашка? А ветчина прекрасна, и каждый кусочек как срез розового мрамора.
Пока Барон от баронов расточал похвалу и столу, и доброму хозяину, Смотритель моста принёс большую хрустальную линзу в медной оправе и объяснил Прыгуну, что должен показать ему что-то очень важное.
– Видите ли, славный капитан Прыгун, между столицей и нашим городом некогда наладил господин Волшебник голубиную почту, – тихонечко сказал молодой гном и протянул длинный лоскуток пергамента, покрытый мелкими, как царапины, строками. – И три дня назад получил я письмо от господина королевского Казначея, но написано оно для вас, если приедете вы в наш город. Так как пишет он особым способом, чтобы никто не мог прочитать, и нужна эта линза.
В сильном увеличении гранёного хрусталя царапинки выросли в стройные ряды слов, и гоблин без труда прочитал письмо. Гном Казначей писал, что Мудрый король очень болен, и что Волшебник составил чудесное лекарство, от которого король каждое утро выздоравливает, но к вечеру болезнь опять одолевает его. Волшебник думает, что король кем-то отравлен, потому сам отправился на юг страны искать, кем приготовлен яд, чтобы найти спасительное противоядие. Конечно, капитану Прыгуну следует всё это скрывать от Принцессы и, напротив, делать вид, что всё идет хорошо. Поэтому им и дальше придётся следовать одним до границ страны. И ещё гном Казначей добавлял, что, если до выздоровления Мудрого короля окажется Прыгун в городе у реки Быстрой, не поможет ли он Смотрителю моста в его беде.
Все ночные раздумья вновь разом навалились на гоблина, но он вспомнил о приписке Казначея и спросил молодого Смотрителя моста, о какой беде написал ему старый гном. Тот смутился немножко, но обстоятельно начал рассказ о том, что приключилось в последние месяцы и что вызвало его волнение:
– Видите ли, славные герои, город наш высоко чтит Водяную деву и даже считает её своей покровительницей, но с недавнего времени стали происходить у нас странные происшествия. Мост у нас большой, перевозка через него, сами видите, весь день не прекращается, и всякое может случиться. У кого повозка перевернётся, бывает, и столкнутся повозки, и побьётся товар, а бывает, что кто-то зазевается, да и попадёт под колесо. И пошёл слух, что это Водяная дева недовольна и мстит людям. Как случится какая беда, появляется у основания статуи Водяной девы тряпичная кукла в белой рубашке, с распущенными волосами и золотым гребнем, а на рубашке надпись: «Городом девы должна править дева». Сколько ни убирали этих кукол, а как что-то случится, опять появляется новая. И на старом, разрушенном маяке по ночам стал гореть свет, а я вам скажу, попасть внутрь никак нельзя, потому как вход завален камнями, при обрушении маяка. А кое-кто стал говорить, что видел и Водяную деву как бы в воздухе, ночью расчёсывающую свои волосы у этого маяка. И самое странное, – молодой гном замялся, – я и сам её один раз ночью видел. И объяснить я этого не могу, и остановить. Но, видно, не всем горожанам по душе, что Мудрый король назначил управлять их городом гнома, тем более тем, кто ещё хранит память о королях – детях Водяной девы.
– Что же тут странного? – засмеялся Барон от баронов. – По ночам и не такое можно увидеть, и поверить можно в такое, во что и поверить нельзя.
– Нет, славный герой, – упрямо сказал Смотритель моста, – всякая вера хороша, когда нет за ней денежного интереса. А мы, гномы, как недаром говорят, золото и в кромешной темноте разглядим, и среди любых запахов почуем. Вот не видел я до этого дня ни вас, ни славного капитана Прыгуна, а всегда верил, что вы есть, и в ваши великие подвиги верил, потому что не было никому интереса в этой вере. Просто все вами восторгались, и я со всеми вместе. А нынешние все происшествия начались с приезда к нам господина Горожанина от горожан. Насколько наслышан я от проезжавшего через наш город недавно господина Эльфа от эльфов, и славный капитан Прыгун с ним знаком и имеет добрую привычку каждый раз при встрече выкидывать того из окна.
– Это неправда! – оторопело возразил Прыгун. – Это случилось…
– Конечно, неправда, – перебил его Барон от баронов, – это случилось один раз, а Горожанин от горожан не такой простак, чтобы дважды показываться нашему капитану на глаза. Я и сам на Большом королевском совете хотел было выкинуть его из окна, да сидел далеко. Уж поверьте, пограничные бароны никогда не врут. Но разве кто-то угонится за нашим капитаном! Как молния, на Горожанина от горожан налетел, только мы и видели, как летел тот, как лягушка, до самой городской башни, и жаль, шею себе он не свернул. А к вам-то, дорогой наш хозяин, он зачем приезжал?
И гном рассказал, как Горожанин от горожан недели две тому назад, несмотря на сломанную ногу, приезжал в город, гостил во дворце Смотрителя моста, как предлагал новому Смотрителю не брать плату за проезд повозок с мукой, а взамен обязался выплачивать ежегодно разом одну оговорённую сумму. Что готов он платить за перевоз не деньгами, а мукою, и всё только для удобства жителей, пусть и в убыток себе, и уже едет договариваться к эльфам, чтобы купить у них срубленных деревьев для строительства больших складов в городе. И много-много другого обещал Горожанин от горожан, но Смотритель моста на всё отвечал, что будет и впредь взымать плату за проезд через мост с каждой повозки звонкой монетой, потому что пойдут эти монеты на ремонт моста, строительство маяка и оплату жалования мастерам и охранникам. И как ни хитрил Горожанин от горожан, молодой гном только посмеивался, но стоило только гостю уехать, начались происшествия и видения, и не нужно даже иметь хрустальные очки, чтобы не увидеть связи между этими событиями.
