При мысли об Андрее, сердце сжалось. Ника, погоди… не смей снова про него думать… У тебя проблемы посерьезнее, чем расставание с молодым человеком.
Кстати, интересно, он больше ей сегодня не звонил?
Порой мы не в состоянии контролировать ход наших мыслей, и они сами мельтешат в голове.
Напрягало, что Беркут, кажется, не спешил с какими-либо объяснениями. Отчего очень сильно хотелось от него этих объяснений потребовать. Но Ника заняла правильную позицию – выжидательную. Рано или поздно он заговорит.
Руки дрожали, пока она наливала воду в кофеварку и доставала зерна. Приготовление напитка не отвлекло от происходящего, напротив, Ника чувствовала, как карие глаза неотрывно за ней наблюдают. Прожигают насквозь. Заставляют нервничать ещё сильнее. Ника несколько раз останавливалась на пару секунд, чтобы перевести дыхание и собраться.
Перед глазами то и дело вставали картинки… Вот она танцует перед ним… лежит под ним… чувствует его дыхание на своей коже… а вот он выпрыгивает из машины… идет на неё…
…Держит её лицо в своих ладонях…
– Сахар? Молоко? Сливки? – она даже на мгновение загордилась собой – голос не дрогнул.
Но оборачиваться и смотреть на Беркута, не хотелось.
Так же, как и не хотелось начинать с ним разговор. Малодушно, да, она не отрицала. Ей страшно! Безумно страшно.
– На маленькую чашку половину чайной ложки сахара.
Почти ничего – автоматически отобразилось в голове. Значит, любит крепкий. Что, впрочем, неудивительно.
Ника сделала, как он сказал, громко звякнув ложкой о край чашки.
Черт.
Кофе был готов – пришлось оборачиваться.
Она не ошиблась в своем предположении – Беркут, не отрываясь, следил за ней.
Прежде чем подойти к столику, Ника выдержала паузу.
Раз мужчина пришёл к ней в квартиру – проник незаконно!! – значит, ему от неё что-то надо.
Она сглотнула.
Сейчас она всё узнает…
Стоять у гарнитура бесконечно долго с чашкой кофе, Ника не могла. Выбора не было, пришлось вернуться к столу и поставить перед мужчиной чашку. Она старалась максимально увеличить их расстояние, не подходить к нему близко.
Разговор начинать он не спешил. Сделал первый глоток и прокомментировал:
– Не плохо.
И это всё?!
Хорошо, она примет правила его игры.
– Рада, что вам понравилось.
Ника прошла и опустилась на свой стул. Она не смотрела на мужчину – сил не было.
Беркут сделал ещё несколько глотков и лишь тогда удосужился сказать:
– Поговорим?
Снизошёл.
Ника, спрятав руки под палантином и подтянув колени к груди, кивнула.
– Хотелось бы.
– Итак, с чего начнем?
Кажется, ему весело.
Ему, мать вашу, весело!
– С вашего представления. Я даже не знаю, как вас зовут. А вот вы про меня… – тут Ника сделала демонстративную паузу. Как удалось сохранять спокойствие, непонятно, у ней внутри всю потряхивало, – знаете достаточно. Если не всё.
Мужчина даже бровью не повел. Ни один мускул не дрогнул на его породистом лице.
– Егор Беркутов.
Ника пожалела, что не приготовила и себе кофе. Хотелось чем-то занять руки, что-то делать, чтобы не позволить собственным эмоциям отразиться на лице.
– Не скажу, что мне приятно с вами познакомиться. Да и знакомство наше… – девушка снова оборвала себя и чуть прищурила глаза. – Цветы присылали вы?
Беркут улыбнулся, только от его улыбки не веяло теплотой. Напротив. Хищник показал оскал. Подготавливал жертву.
– Я. Надеюсь, понравились.
Он не спрашивал. Он – констатировал, и его «надеюсь» так же прозвучало не без сарказма.
Ника могла бы ответить ему в тон, но обострившаяся интуиция опередила её, завопив, что не время и не место показывать характер. Особенно перед этем человеком.
– Букеты шикарные. Красиво, – и всё же небольшая червоточинка вылезла наружу. – Правда, я думала, что цветы присылает другой человек.
Беркут откинулся на деревянную спинку и с наигранным интересом посмотрел на девушку.
– Даже так?
– Ну, да.
Господи, о чем они говорят?! О цветах!
– Любопытно.
Он подался корпусом вперед, положив руки на стол. Теперь их разделало меньше метра. При желании он мог достать её.
– Мне тоже было любопытно, – Ника всеми правдами и неправдами пыталась сохранить остатки самообладания, элементарно не опуститься до истерики.
– Что я могу сказать, – он, играя, растягивал слова. – Сейчас твоё любопытство удовлетворено?
– Нет.
Беркутов хмыкнул.
– Ладно, девочка, пошутили и будет, – он резко сменил тон, в мгновение ока превратившись из вальяжного мужчины, что соблазнял её глазами, в жесткого дельца, с которым ей уже доводилось сегодня сталкиваться. – Рад, что цветы тебе понравились. Подарю ещё. За кофе – спасибо. Немного взбодрился. Теперь о главном, – он посмотрел на часы-скелетоны. – У тебя есть пять минут, чтобы переодеться.
Ника облизнула внезапно пересохшие губы и сглотнула.
– Я… не буду переодеваться. И я никуда с вами не поеду.
– Поедешь, Вероника. Поедешь… – его глаза стали необычайно серьезными, едва ли не черными. – Не со мной так с другими. Пока у тебя есть выбор.
Ника сидела, боясь пошелохнуться. Всё происходящее напоминало какой-то боевик из девяностых прошлого столетия.
– Я… нет… Пока вы не объясните, что происходит.
Беркут вздохнул и спокойно, как маленькой, ответил:
– Объясню по дороге. Время идет, Ника. Собирайся. Или поедешь в домашних штанах.
А вот теперь в его тоне проскользнула скрытая угроза. Давление. Пока слабое. Но вполне ощутимое.
Егор
Разложить бы её прямо у стола.
Или на столе.
Сдернуть чертовы штаны и ворваться в мягкое тело.
Податливое.
Готовое для него.
Влажное.
Егору требовалась разрядка. Всё тело кричало – возьми. Возьми… Плевать на последствия. Поэтому Егор и попросил кофе. Отвлечься. Иначе у него сорвет крышу.
А трезвая голова ему, ох, как понадобится. Вечер скоро перестанет быть томным.
Он видел – девочка напугана. Оно и понятно. Встряла по самое не хочу.
Хотя…
Тут сложно сказать, кто во что встрял.
